Морис Дрюон. Александр Македонский, или Роман о боге
Нас, побочных детей, не существует, и мы ничего не имеем. Все законные дети могут пользоваться благами земли, не платя за это. Жан-Поль Сартр, «Дьявол и Господь Бог»
…Не смешивайте ни мифы с божественными жизнеописаниями, ни богов с их изображениями. Андре Мальро, «Метаморфозы богов»
Введение
Идея написать эту книгу пришла мне, когда я читал Плутарха. Первые два из его «параллельных жизнеописаний» – это биографии побочных детей, Тесея и Ромула. «Между Тесеем и Ромулом много общего, – пишет Плутарх, – происхождение обоих темно, поэтому они считаются потомками богов… Оба сочетали в себе ум и физическую силу. Один из них основал Рим, другой создал Афины – знаменитейшие города в мире; оба похищали женщин; ни один не избег несчастия в собственном доме и ненависти родственников, кроме того, оба они рассорились, говорят, перед смертью, со своими согражданами, если только правдой в их жизни считать то, что всего менее носит на себе поэтическую окраску». Характерные черты незаконных детей в полной мере обнаруживаются в этом описании; те же природные черты или сходные случаи можно найти в судьбе почти всех великих побочных детей Истории, особенно тех, что жили в древности. Утверждение своей сыновней связи со сверхъестественным, пророческие дарования, мессианское призвание, исключительная физическая выносливость, живость ума, бунт против родной среды, разногласия с близкими, непостоянство, приступы убийственного гнева, побеги, воля к завоеваниям и к господству как над землями, так и над женщинами, к основанию городов, империй и учений, необычайная способность к проявлению таких качеств, которые делали этих людей невыносимыми для современников, трагический конец, часто преждевременный, или смерть в одиночестве или скорби – более или менее устойчивые черты, с поправкой на условия жизни той эпохи, которые постоянно предстают перед нами в этих увлекательных жизнеописаниях. Часто и Моисея называли незаконнорожденным, и в этом есть нечто большее, чем простое предположение. Моисей наверняка был египтянином (если рассмотреть среди прочих доводы Фрейда) и, весьма вероятно, из рода фараонов, по крайней мере, со стороны матери, то есть он был той крови, которую считали божественной. «Подкидывание» его в реку, его спасение и усыновление (или псевдоусыновление) жрицей – дочерью фараона – скрывают тайну его рождения. Библейский рассказ, довольно краткий и неясный, очевидно совпадает с текстом, созданным примерно на пятнадцать столетий раньше, где говорится о царе Саргоне, основателе древней вавилонской династии. «Я Саргон, могущественный царь Аккада. Моя мать была непорочна; я не знал своего отца. И в городе моем Азупирани, на берегах Евфрата, мать моя почувствовала, что беременна мною. Она тайно произвела меня на свет, посадила в тростниковую корзину, отверстия в которой заделала смолой, и пустила меня по течению; я не утонул. Течение принесло меня к Акки, черпателю воды. Акки, черпатель воды, по доброте своей спас меня из вод. Акки, черпатель воды, воспитал меня как своего сына…» Бросить ребенка на волю волн или оставить на холме – в те времена это были самые обычные способы устранить плод преступной любви жрицы и одновременно отдать под единственно возможную защиту богов того, чье существование, как явствовало из пророчеств, угрожало власти царя – именно так, наверное, и произошло с Моисеем. Видимо, его мать была более искусна или сильнее одарена помощью свыше, чем мать Саргона. Она могла и оставить ребенка, и устроить его мнимую «находку» в тростнике. Ребенок, найденный таким образом, был, согласно Библии, отдан для вскармливания евреям, иначе говоря, укрыт в бедных кварталах. |
