Александр Беляев. Ариэль
Посвящаю дочери Светлане
Глава первая. По кругам ада
Ариэль сидел на полу возле низкого окна своей комнаты, напоминающей
монашескую келью. Стол, табурет, постель и циновка в углу составляли
всю мебель.
Окно выходило во внутренний двор, унылый и тихий. Ни кустика, ни
травинки - песок и гравий, - словно уголок пустыни, огороженный
четырьмя тюремными стенами мрачного здания с крошечными окнами. Над
плоскими крышами поднимались верхушки пальм густого парка, окружавшего
школу. Высокая ограда отделяла парк и здания от внешнего мира.
Глубокая тишина нарушалась только скрипом гравия под неторопливыми
шагами учителей и воспитателей.
В таких же убогих, как и у Ариэля, комнатах помещались
воспитанники, привезенные в мадрасскую школу Дандарат со всех концов
мира. Среди них были и восьмилетние и взрослые девушки и юноши. Они
составляли одну семью, но в их негромких и скупых словах, в их глазах
нельзя было заметить ни любви, ни дружбы, ни привязанности, ни радости
при встрече, ни горя при разлуке.
Эти чувства с первых же дней пребывания в школе искоренялись всеми
мерами воспитателями и учителями: индусами-браминами, гипнотизерами и
европейцами, преимущественно англичанами, - оккультистами новых
формаций.
На Ариэле была туника - рубашка с короткими рукавами из грубой
ткани. На ногах не было даже сандалий.
Это был рослый светловолосый юноша лет восемнадцати. Но по
выражению лица ему можно было дать иногда и меньше: светло-серые глаза
смотрели с детским простодушием, хотя на высоком лбу уже намечались
легкие морщинки, как у человека, который немало пережил и передумал.
Цвет его глаз и волос указывал на европейское происхождение.
Лицо Ариэля с правильными англосаксонскими чертами было неподвижно,
как маска.
Он безучастно смотрел в окно, как смотрит человек, погруженный в
глубокое размышление.
Так оно и было: наставник Чарака-бабу заставлял Ариэля по вечерам
подводить итоги дня - вспоминать все события, происшедшие от восхода
до захода солнца, проверять свое отношение к ним, проверять свои
мысли, желания, поступки. Перед отходом ко сну Ариэль должен был
давать отчет - исповедоваться перед Чаракой.
Заходящее солнце освещало кроны пальм и облака, быстро летящие по
небу. Дождь только что прекратился, и со двора в келью проникал теплый
влажный воздух.
Что же случилось за день?
Проснулся Ариэль, как всегда, на рассвете. Обмывание, молитва,
завтрак в общей столовой. На толстом деревянном подносе подавали лучи
- лепешки из муки, совершенно несъедобные жареные земляные орехи и
воду в глиняных сосудах.
Воспитатель Сатья, как всегда, переводя тяжелый взгляд с одного
воспитанника на другого, говорил им, что едят они бананы, вкусные
рисовые лепешки с сахаром и пьют густое молоко. И школьники,
поддаваясь внушению, с удовольствием съедали все поданные кушанья.
|
