Второй раз за этот день Коул лишился дара речи. Потом он откинул голову и засмеялся. Когда он снова взглянул на женщину, она не улыбалась вовсе.

— Все в порядке, мисс…

— Лэсем, мисс Лэсем.

— А, да, мисс Лэсем, — сказал он; и в его голосе прозвучала фальшь, что раздражало его самого. В ссорах ему уже сказали все, что только можно сказать и про него, и про его предков, и все эти оскорбления не могли рассердить его, но эта обыкновенная женщина с ее замечаниями по поводу его предполагаемого брюшка и его якобы эгоистичности раздражала его. Да кто она такая, чтобы говорить подобное? Она так неприметна, что если вы поставите ее рядом с песчаной дюной то не сумеете различить, где начинается она, а где песок.

— Вы скажете мне, наконец, что вам от меня надо? — спросил он. Он сказал, что должен заставить ее убраться отсюда, но не мог подавить свое любопытство. Великолепно, подумал он, экий любопытный дипломат. Это любопытство когда-нибудь его до смерти доведет.

— У меня есть сестра старше меня на год.

Она повернулась и прошла к окну, и, когда она шла, не было даже малейшего намека на грациозное движение бедер, за которыми так любят наблюдать мужчины. Эта женщина двигалась как деревянная — и как раз это его и заинтриговало.

— В моей сестре есть все, чего нет во мне. Моя сестра — красавица.

Она, должно быть, поняла, о чем думает Коул, потому что стала объяснять:

— Я знаю, что те, кто меня видят, не могу поверить, что у меня красавица сестра. Они, возможно, думают, что идея красоты во мне не развилась.

Коул не сказал ни слова, но это было то, о чем он думал. Чтобы быть прелестным около этого маленького создания, и не нужно большой красоты. Это уж точно, а с этим всем неприятным, что она тут о нем наговорила, она стала еще непривлекательнее. Ему было любопытно, сколько же ей лет. Не менее тридцати, решил он. Немножко старовата, чтобы привлечь хоть какого-нибудь мужчину. Да и не успеет она родить полдюжины детей, как ей хочется.

— Ровена красивее всех когда-либо живших на свете женщин. Ростом она пять футов семь дюймов, у нее густые каштановые волосы, кудрявые от природы. Зеленые глаза, густые ресницы, прекрасной формы нос и полные губы. У нее такая фигура, что мужчины прямо дрожат. Я это потому говорю, что наблюдала такое не один раз.

Она набрала в грудь воздуха.

— Что важнее — по крайней мере для других женщин, — Ровена очень приветливый человек. Заботится о других. Она помогает так, что заставляет и их заботиться о себе и о других. Она прирожденный лидер. — Она вздохнула. — У моей сестры внешность и личность моей матери. В общем, у нее есть все.

— Вы хотите, чтобы я ее убил ради вас? — пошутил Коул, но женщина не улыбнулась, так что ему стало интересно, есть ли у нее вообще чувство юмора.

— Моя сестра — это героиня. Я подразумеваю, в самом лучшем смысле. Как и все героини, она не осознает свой героизм. Когда ей было двенадцать лет, она заметила пожар в сиротском приюте и, не думая о своей безопасности, кинулась в горящее здание и спасла детей, набившихся в комнату. Ее все обожают.

— Кроме вас.

Мисс Лэсем набрала опять воздуха и села.

— Нет, вы ошибаетесь. Я ее люблю больше всех. Когда она выдохнула, он увидел, что ее трясет, но владела она собой очень хорошо. Он предположил, что она часто скрывала свои чувства.

— Трудно объяснить, что я чувствую к Ровене. Я ее люблю, а временами я… я почти ее ненавижу.

Она вздернула голову как бы с гордостью.

— Возможно, моя проблема — это просто ревность.