Мак Рейнольдс. Божественная сила
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
«…Свободна воля, Душа мудра, могуча и прекрасна Начатки Силы богоравной дремлют в нас Мы боги, мы творцы, святые мы, герои – коль захотим». Мэтью Арнольд
1
Джерри в контрольной будке размахивал руками. Эд Уандер бросил взгляд на большие часы студии. Передача затягивалась. Он обратился к гостю: – Давайте немного вернемся назад. Вы употребили парочку терминов, с которыми большинство из нас не слишком знакомы. – Он заглянул в блокнот, где на протяжении передачи делал заметки. – Палин… палин… что‑то в этом роде. – Палингенез, – сказал Рейнхолд Миллер с едва заметной ноткой снисходительности. – Вот именно. И метемпсихоз. Я правильно произнес? – Правильно. Метемпсихоз. Переход души из одного тела в другое. Слово пришло из латыни, куда в свою очередь попало из греческого. Я рискую показаться нескромным, но должен заявить, что во всем мире нет большего авторитета по палингенезу и метемпсихозу, чем я. – Вы дали нам определение метемпсихоза, – сказал Эд Уандер. – Ну а что такое палингенез? – «Палингенез» означает повторное рождение. Доктрина переселения душ. – Так чем он отличается от метемпсихоза? – Боюсь, что недостаток времени лишает меня возможности углубиться в подробности, без которых вопрос прояснить никак нельзя. – Очень жаль. Ладно, я хотел вас спросить еще кое о чем. Вы говорите, что повторно рождались трижды. Первый раз вы родились как Александр Македонский, победитель империи персов. Вы описали свою смерть от горячки после большой попойки в Вавилоне, после чего ваша… ээ… душа переселилась в новорожденное тело карфагенянина Ганнибала, который впоследствии почти победил Рим, хоть и не окончательно. После того, как Ганнибал совершил самоубийство, приняв яд, вы снова увидели свет в теле маршала Нея, правой руки Наполеона. – Все верно. – Меня интересует, где ваша… ээ… душа находилась в промежутках. Если я еще не окончательно забыл древнюю историю, Александр жил примерно за четыре столетия до Рождества Христова. Ганнибал повел своих слонов через Альпы лет эдак на полтораста позже. Не падайте в обморок, ребята, я был лучшим учеником на все старшие классы, когда речь заходила о древней истории. Теперь прикинем… ага, маршал Ней должен был родиться в восемнадцатом веке, раз он сражался вместе с Наполеоном. Между вашим вторым и третьим рождениями приличная дыра! – В смерти не существует времени, – высокомерно сказал Рейнхолд Миллер. – Это еще как? – Промежуток между прежней и новой жизнью неощутим. Когда я был казнен как Мишель Ней, то почувствовал внезапный всплеск света и боли, а затем без всякого перехода ощутил себя кричащим ребенком, только что рожденным на свет. Эд Уандер задумчиво потрогал кончик носа указательным пальцем, спохватился и отвел руку. Определенно, эту привычку надо истребить, если он намерен когда‑нибудь вывести свою передачу на телевидение. Дурацкий жест. – Еще вопрос, мистер Миллер, – сказал он. – Не кажется ли вам странным совпадением то, что во всех трех ваших предыдущих… ээ… инкарнациях вы были одним из величайших военных гениев мира? – Возможно, таково предначертание моей души. – Чем, вы сказали, занимаетесь в настоящее время, мистер Миллер? – Я бухгалтер. Эд Уандер заглянул в блокнот. – Да‑да. Вот у меня записано. Помощник счетовода на складе городского управления города Брисби, штат Пенсильвания. |
