Эдуард Геворкян. Чёрный стерх
Старое пепелище всегда кисло пахнет, но мед с кладбищенских цветов сладок. Книга Вишт, стих 317.
ПРОЛОГ
Жил-был однажды Аршак Змрян, и было ему четырнадцать лет. И сел он в летний день на самокат и прилетел из Еревана в Москву. Когда-нибудь он вспомнит, что из этого вышло, а пока его историю расскажу вам я... РОДНЯ Аршак объявился у своего московского дяди в разгар очередной семейной свары. Явление племянника, которому по всем резонам полагалось быть далеко за Кавказским хребтом, придало разговору между дядей и тетей дополнительную остроту. Дядина родная сестра позвонить и предупредить о скоропалительном вылете не успела или не смогла, телефонная связь, как всегда, барахлила. Тем не менее самочувствие Аршака от нервозного дядиного приема и вздетых бровей тети не испортилось. Он с большим удовольствием съел тарелку густых щей, не отказался от добавки, умял две котлеты и за чаем рассказал, как долго пришлось сидеть в аэропорту - погода вроде бы хорошая, кажется, не хватало самолетов. - Да, - сказала тетя Зина, - это мы хорошо знаем. Неделю назад у нас три человека жили пять дней. Туман, понимаешь! Гостиница, понимаешь... - она смерила дядю взглядом, определила его чрезвычайную ничтожность и удалилась на кухню. Дядя ушел за ней. Оттуда понесся сковородный лязг, захлопали дверцы холодильника и стенного шкафа. Сквозь грохот и треск прорезалось монотонное и невразумительное бурчание дяди, а оно забивалось приглушенными, но внятными кликами тети Зины:" Но позвонить-то, позвонить можно было!". Снова дядино бур-бур-бур, и тетя Зина зарычала уже в полный голос:" Да что ты мне все время объясняешь?! Я все понимаю, но у нас не постоялый двор..." Аршак лег на диван и задрал ноги на подлокотник. Он смотрел на потолок и думал о том, что дядя, наверно, сейчас расписывает возбужденной тете обстоятельства его прилета. Считалось, что он еще маленький и не подозревает о новых затеях матери. Он как бы еще не догадывается о том, что долгий и тоскливый роман с сослуживцем, тихим и тоскливым Жирайром Аветисовичем близится к торжественному тоскливому финалу с музыкой и шампанским. И они, ха-ха, не хотят травмировать малолетку. Аршак с сочувственной иронией относился к затянувшейся дружбе своей тридцатичетырехлетней матери и сорокапятилетнего, но бездетного вдовца. Так что пока он здесь осваивается, дома у него, вероятно, созревает новый член семьи, почти родитель. Двоюродный папа... Отца своего он не помнил. Судя по невнятным всхлипам матери, его увела из семьи лучшая подруга. Все поползновения встретиться с сыном она жестоко пресекала. Когда Аршаку было пять лет, незнакомый мужчина пытался заговорить с ним на улице. Маленький Аршак испугался и убежал. Возможно это был случайный прохожий... Аршак помнил дядю по редким наездам в Ереван. Приезжал он и с тетей Зиной, но только один раз и давно. Судя по раскладу, у дяди в семье полный облом. Ничего, дней десять родственники потерпят, не собирать же вещички и хлопать дверью! Ну, а то, что тетя недовольна его визиту, так и ладно. Про буйный нрав и крутой характер тети среди ереванской родни ходили легенды, а про концерты, которые она учиняла, случайные гости-свидетели рассказывали, закатывая глаза от сладкого ужаса. Конечно, неприятно, когда тебя принимают так бурно, даже обидно - могла бы скандалить потише, все-таки гость. Ничего, обратный билет в кармане, да и деться некуда. А еще Аршак знал: здесь имеется двоюродный брат, почти старик двадцать лет ему, если не больше, и двоюродная сестра, кажется, на год старше Аршака. Они еще ни разу не встречались, почему-то дядя их с собой не привозил. Брата зовут Михаилом, а сестру Кларой. Брат учится и работает, а сестра только учится, но зато в музыкальной школе. Больше ничего он о них не помнил. Мать рассказывала что-то, но он забыл. Незаметно для себя он задремал, а когда открыл глаза, то обнаружил в комнате высокого светловолосого парня, сидящего в кресле перед включенным телевизором. |
