— Опеку над ребенком я предоставляю матери. Временно, с испытательным сроком. — Он вперил в Керри-Энн строгий взгляд. — Мисс МакАллистер, я хочу вновь видеть вас здесь через шесть месяцев, и только тогда вынесу окончательный вердикт. — От стола, за которым сидели Бартольды, донесся громкий вздох, за ним последовал сдавленный всхлип Кэрол Бартольд, и судья, повернувшись к супружеской паре, заговорил уже мягче: — Я не сомневаюсь в том, что из вас получились бы замечательные родители. Но у этого ребенка есть мать. И пусть я не могу забыть о некоторых проступках мисс МакАллистер, я признаю, что за последнее время она добилась больших успехов. — Судья вновь повернулся к Керри-Энн. — Мисс МакАллистер, вы сознаете, что я не предоставляю вам carte blanche?
— Да, ваша честь. — Она вдруг улыбнулась. — Я даже знаю, что это означает — что я не получаю ничего на халяву, — заявила Керри-Энн, гордясь тем, что не поленилась посмотреть эти слова в словаре, когда встретила их в одной из своих книг.
— Совершенно верно, — откликнулся судья, изо всех сил стараясь сдержать улыбку.
А потом они гурьбой двинулись к выходу из зала заседаний. И внезапно Керри-Энн обнаружила, что снова может дышать. Линдсей, Рэндалл, мисс Хони и Абель — все они по очереди поздравили ее раньше Олли, который, не желая отставать, подхватил ее на руки и запечатлел у нее на губах пылкий поцелуй, достойный главного героя любого романтического фильма. В это мгновение он показался ей красивее самого Брэда Питта.
Керри-Энн, смеясь и плача одновременно, повернулась к Абелю.
— А где Белла? Я могу забрать ее с собой прямо сейчас?
Он согласно кивнул и сказал:
— Да, но сначала, думаю, мне надо поговорить с Бартольдами.
— Нет. Я сама с ними поговорю, — возразила она, чем удивила саму себя. Еще несколько минут тому назад она была уверена, что никогда не захочет их больше видеть, не говоря уже о том, чтобы разговаривать.
Абель с сомнением взглянул на нее.
— Хорошо. Но имейте в виду, что сейчас они пребывают не в лучшем расположении духа.
— Я знаю, — сказала она. — Я тоже была здесь, помните?
Керри-Энн направилась к залу заседаний и встретила выходящих оттуда Бартольдов. Они выглядели совершенно разбитыми. Она так долго злилась на них, что ей понадобилось некоторое время, чтобы распознать неожиданное чувство, шевельнувшееся у нее в груди: это было сострадание. Она совершенно точно знала, через что им пришлось пройти.
— Мне хотелось, чтобы вы знали: я не держу на вас зла, — обратилась к ним Керри-Энн.
Джордж Бартольд чопорно кивнул в ответ.
— Благодарю вас, — ответил он невыразительным голосом человека, так и не оправившегося от потрясения.
А вот Кэрол Бартольд оказалась не столь сдержанной. Она метнула на Керри-Энн гневный взгляд.
— Вы оказываете ей дурную услугу и знаете об этом, не так ли? Она должна быть с нами.
Джордж Бартольд взял супругу за руку.
— Мне очень жаль, — извинился он перед Керри-Энн. — Мы оба расстроены, как вы легко можете себе представить.
— Я знаю. — Странно, но ей больше не хотелось мстить им и причинять боль. — Я… я просто хочу поблагодарить вас за то, что вы так хорошо заботились о ней. И еще я хочу уверить вас, что буду хорошо заботиться о ней, так что вам незачем беспокоиться.
— Мы сможем видеться с ней? Хотя бы иногда… — Голос у Джорджа сорвался. — Чтобы она не забыла нас. — Куда-то подевался его всегдашний властный тон. Сейчас он умолял ее. |