Ричард Матесон. Е…
Автомобили остановились, взвизгнув тормозами. Приглушенные проклятия забились в лобовые стекла. Прохожие шарахнулись в стороны — глаза широко распахнуты, рты удивленно растянуты заглавными буквами «О». Громадная металлическая сфера появилась из ниоткуда прямо посреди перекрестка. — Что? Что такое? — пробурчал регулировщик, покидая пределы своего бетонного островка. — Святые небеса! — воскликнула секретарша, с разинутым ртом застывшая у окна третьего этажа. — Что это может быть? — Выскочил прямо из воздуха! — выкрикнул вдруг какой-то старик. — Прямо из воздуха, клянусь! Удивленные ахи. Все с колотящимися сердцами подались вперед. Круглая дверь сферы открылась изнутри. Наружу выпрыгнул человек. Он с интересом огляделся по сторонам. Внимательно посмотрел на людей. Люди внимательно посмотрели на него. — В чем дело? — громогласно вступил регулировщик, вынимая бланки протокола. — Нарываетесь на неприятности? Человек улыбнулся. Люди, стоявшие поближе к нему, услышали, как он сказал: — Я профессор Роберт Уэйд. Прибыл к вам из тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года. — Может быть, может быть, — пробормотал полицейский. — Но прежде всего уберите отсюда эту штуковину. — Но это невозможно, — ответил человек. — Во всяком случае, прямо сейчас. Полицейский закусил нижнюю губу. — Невозможно, как же, — с вызовом произнес он и подошел к металлическому шару. Толкнул его. Тот не шелохнулся. Пнул его. И взвыл от боли. — Прошу вас, — произнес чужак, — Ничего хорошего из этого все равно не получится. Рассерженный полицейский отодвинул дверь. Заглянул внутрь сферы. И отшатнулся назад, вопль ужаса слетел с его побледневших губ. — Что? Что это такое? — выкрикнул он, не веря своим глазам. — А что случилось? — поинтересовался профессор. На лице полицейского смешались потрясение и праведный гнев. У него стучали зубы. Он был вне себя. — Если вы… — начал пришелец. — Молчать, грязная скотина! — проревел полицейский. Профессор с испугом отступил на шаг, лицо его вытянулось от изумления. Полицейский сунул руки внутрь сферы и достал некие предметы. Началось всеобщее смятение. Женщины отворачивались с испуганным криком. Взрослые мужчины ахали и смотрели, замерев. Маленькие дети подглядывали исподтишка. Юные девицы падали в обморок. Полицейский быстро спрятал предметы, завернув в китель. Поднял сверток дрожащей рукой. Потом с силой ударил профессора по плечу. — Негодяй! — прорычал он. — Свинья! — Вздернуть его! Вздернуть! — принялась скандировать группа выведенных из себя пожилых дам, колотя по мостовой своими тростями. — Как не стыдно! — пробормотал священник, заливаясь багровым румянцем. Профессора потащили по улице. Он возмущался и пытался вырываться. Крики толпы заглушали его голос. Ему грозили зонтиками, тростями, костылями и свернутыми в трубочку журналами. — Скотина! — орали они, взмахивая жаждущими мести руками. — Наглый развратник! — Какая мерзость! Но в дальних закоулках, в венозных барах и бильярдных многие скрывали за злобными масками дикие фантазии. И новость распространилась повсеместно. Сдавленные смешки, гортанные и в высшей степени неприличные, слышались на городских улицах. Профессора отправили в тюрьму. |
