Михаил Емцев, Еремей Парнов. Фигуры на плоскости
И все же к концу дня они, не сговариваясь, пересекли невидимую границу района своих исследований и зашагали к Каньону. Михаил шел за Яном, антенна за его плечами покачивалась. Они спустились вниз, прошли несколько поворотов. Внезапно Ян остановился и воскликнул: - Смотри! - Каток, - сказал Михаил. То, что возникло перед ними, напоминало искусственное сооружение. Гладкая, глянцевитая, словно покрытая тонким слоем лака, молочно-белая лента как бы вытекала из песка и уносилась прочь, пропадая в извивах Каньона. Бесконечные пески Анизателлы - и вдруг эта полированная поверхность... Ян сделал шаг вперед. - Осторожно, - сказал Михаил. - Это оно блестело, - не то спрашивая, не то утверждая, сказал Ян. Он ступил на "каток", но не смог сделать и шагу - так было скользко. То же самое произошло с Михаилом. Их ботинки из губчатого металлоэластика, в которых можно было спокойно взобраться на крутую ледяную горку, скользили, как беговые коньки. Ян упал на руки, но они разъехались, и он звонко стукнулся шлемом о гладкую поверхность. Михаил видел сквозь силикотитановое стекло гермошлема, как сморщилось лицо Яна. Понемногу они приноровились к фокусам плато. Передвигаться по нему можно было, медленно и осторожно поднимая ноги. В общем это выглядело довольно смешно. Друзья развеселились. Они падали, поднимались, хохотали, подзадоривали друг друга. Естественная при встрече с неизвестным скованность исчезла. Напряженные вначале нервы расслабились, наступила разрядка... И вот тогда произошло неожиданное. Плато зажглось. Оно горело неярким глубинным светом. - Что бы это могло означать? - недоуменно спросил Михаил. - Сей феномен требует тщательного исследования. - Но мы, кажется, завтра улетаем? - улыбнулся Ян. - Да, но... С этого "но" для них начались трудные дни, С одной стороны, им было ясно, что делать им на Анизателле нечего, план выполнен, работа закончена, а с другой... Нельзя было покинуть планету, не попытавшись разгадать тайну плато. Бесплодными оказались все попытки отколоть хотя бы кусочек стекловидного вещества, из которого состояло плато. Равнодушно и непоколебимо противостояло оно и высокотермальной огненной струе и пневматическому буру с коронками из борилла. Ян и Михаил трудились изо всех сил, но не смогли оставить на "катке" ни единой царапины. Они заметили еще одну странную особенность плато. Когда поднималась песчаная буря и небо затягивалось мглой, поверхность плато оставалась чистой и светлой. Точно кто-то сдувал с него каждую песчинку. Но когда они убедились, что радарная и сонарная локация не дала никаких результатов, а гамма- и корпускулярное эхолоцирование показали нуль глубины, они просто растерялись. - Здесь что-то неладно... - сказал Михаил. - Что же? - Как тебе сказать... Очевидно, что плато необычайно инертно и не реагирует ни на какие внешние воздействия. Это с одной стороны... - А с другой - плато все же светится! - воскликнул Ян. - Именно. Оно светится, причем свечение его тоже носит сложный характер. Вначале мне казалось, что оно не зависит от внешних условий, но теперь... - Ты что-нибудь придумал? - Как тебе сказать?.. Это еще не мысль, скорее ощущение. Ты помнишь, в первый раз оно стало светиться примерно минут через двадцать после того, как мы начали свою возню на его поверхности? - Я не смотрел на часы. - Я засек время. Свечение началось на двадцатой минуте и продолжалось, пока мы там находились. Зато второй раз плато "зажглось" на пятой минуте, а в третий - сразу же как только мы на него ступили. - Ну и что? - Пока ничего, - сказал Михаил, - слушай дальше. Ты же сам проверял спектр этого свечения и сказал, что. |
