Мария Метлицкая. Главные роли
Посвящается моей маме Автор выражает благодарность Марии Барбашовой
Все как обычно
– Мам, у нас ягодичное предлежание! Так, ничего хорошего. До родов четыре недели. Набираю побольше воздуха и говорю безмятежным и бодрым голосом: – Точно как было с тобой! Ты перевернулся на тридцать девятой неделе. Веселюсь, хотя знаю, что такое бывает ох как не часто. – Да? – еще сомневается сын, но голос чуть веселее. – Конечно! – вдохновенно продолжаю я. – Обычное дело. Перевернется, куда денется. – Ну ладно, я работаю, – обрывает сын и кладет трубку. Можно подумать, что это я ему позвонила и сильно отвлекла от важных дел. Кладу трубку и лихорадочно начинаю искать Светкин телефон. Мой медицинский авторитет в семье по-прежнему непререкаем, но все же Светка – оперирующий гинеколог. Она – в разделе «ценные люди». И точно, относится именно к ним. Ее долго ищут по отделению, и наконец я слышу ее хрипловатый голос. – У меня проблемы, – жалобно блею я. – У тебя? – удивляется Светка. – А я думала, что они ушли под ручку с климаксом. Острит. – Ну, не у меня лично, а у Анечки. Анечка – это невестка, – напоминаю я. – Помню, – резко обрывает Светка. Я продолжаю: – Ягодичное предлежание, срок тридцать восемь недель. Я думаю, может, еще перевернется, – с надеждой почти заигрываю я со строгой Светкой. – Ты думаешь? – закипает Светка. – Ну да, я же забыла, что главный врач у нас ты. Я все проглатываю. Ну не может Светка простить мне измену профессии. До третьего курса мы учились в одной группе, а потом я бросила институт и изменила всю свою жизнь. Но в конце концов, это она нам всем нужна, а не мы ей. Нас у нее – огромная туча. И все с проблемами. От своих проблем устаешь, а тут чужие. – Посмотришь Анечку? – подобострастно спрашиваю я. – А куда я денусь с подводной лодки? – тяжело вздыхает Светка и добавляет: – Завтра, в восемь ноль ноль, – и кладет трубку. Сурово. На Светку я совсем не обижаюсь и с удивлением и тихой радостью обнаруживаю в себе не только нажитые годами хронические болезни, но и приобретенные чудесные качества характера. Как терпимость, например. Бедная Анечка, думаю я. Ей сейчас так тяжело, а завтра вставать в шесть и ехать на другой конец Москвы. Я жалею Анечку, и мое сердце утопает в нежности. Это оттого, что я ее искренне люблю. Да-да, свою невестку Анечку. Бывает и так. Собственно, к жене сына у меня два требования, хотя что там требования, назовем это пожеланиями. Первое – чтобы она любила моего ребенка, и второе – чтобы она не была клинической идиоткой. И то и другое она выполняет с блеском. Ее способность находить компромисс меня потрясает. Моему сыну она прощает все его выпады и сглаживает острые углы. Я вижу, как она смотрит на него, держит его за руку и проверяет, надел ли он теплые носки. К тому же у нее золотая школьная медаль, красный институтский диплом, быстрый карьерный рост и внешность белокурого ангела. Какое мне дело до того, что она не варит борщ и не печет пироги? – Какая ты у нас умница! – говорю я ей. Искренне, кстати, говорю. – Как вы ко мне снисходительны! – вздыхает Анечка. А меня в этот момент распирает от гордости. Боже, как я мудра! И мы обе остаемся довольны собой и друг другом. Снова звонок. Муж. – У меня под языком валидол, – сообщает он. |
