Андрей Константинов. Гоблины. Пиррова победа
ГЛАВА ПЕРВАЯ
АНТИРЕЙДЕРСКИЙ ЗАГОВОР
Технический этаж многоквартирного дома в старом фонде. Здесь, у обычно закрытой на замок решетки, преграждающей лестничный пролет, ведущий на чердак, стоят двое молодых людей в камуфляжных куртках. Один из них уже в «балаклаве», второй еще только ее нахлобучивает. Судя по сумбурным телодвижениям, этот вид головного убора ему в диковинку. — Эй, вы скоро там? — доносится от лифта приглушенное. — Давайте скорее, пока всё тихо. — Щас! — натянув шапочку, коротко бросает замешкавшийся и достает из баула два АК-74М. Один он протягивает напарнику, а сам, вскинув ствол второго, встает в некое подобие боевой стойки. — Ну как? Впечатляет? — Блеск! Обосраться от страха! А я? — Супер! Ну, двинули, что ли? Времени в обрез. — Идем… Двое, с автоматами наперевес, начинают торопливо спускаться вниз по лестнице. Завораживающее зрелище, отдаленно напоминающее сцену из американского боевика категории «В». Поскольку в силу внешней хлипковатости парней, до «А» они немножечко недотягивают… Санкт-Петербург, 26 августа 2009 года, среда, 10:12 мск Меньше суток прошло с того момента, как личный состав «гоблинов» узнал о трагической кончине Ивана Демидовича. До сих пор не отошедшие от потрясения Вучетич, Джамалов и Северова сидели в комнате отдыха конспиративной квартиры, совсем недавно служившей временным пристанищем ушедшего в мир иной бомжа. Минут пять назад к этой троице присоединился до черноты загоревший, посвежевший после крымских каникул Холин. Согласно графику дежурств Григорий должен был выйти на службу только завтра, но, прознав о последних событиях, не смог усидеть дома — примчался. Глотки «отдыхающих» саднило от бессчетного количества выкуренных сигарет, а неумело сваренный Наташей кофейный напиток на фоне того кофе по-турецки, что раньше готовил для них Демидыч, горчил и бодрящего действия не оказывал. Скорее, напротив, удручал. Как и всё происходящее. В курилку сунулся Андрей, и всеобщая апатия вмиг перешла в собранность и настороженность: — Всем привет! О, Гришка? Уже вернулся? — Вернулся, — мрачно кивнул Холин. — А у вас тут такие дела творятся! Я, блин, прям как чувствовал: всю обратную дорогу на душе словно кошки скреблись. Мешок без спроса вытянул из лежащей на столе пачки сигарету. Закурил. Опасаясь не сдержаться, намеренно уселся так, чтобы не встречаться глазами с Северовой. Выглядел он сейчас неважно: землистого цвета лицо, воспаленные веки и круги под глазами — всё это вкупе являло собой классический портрет бесконечно усталого, задерганного человека. — Андрюх, что там слыхать-то? — угрюмо поинтересовался Джамалов. — Помимо того, о чем вы уже и так знаете, ничего. Тело нашли путевые обходчики. Рядом с насыпью. Демидыча сначала ударили ножом в печень, а затем сбросили с поезда. — Версии, подозреваемые есть? — Да какие тут в жопу версии?! А подозреваемые? Конечно, есть. Целый поезд. С учетом того, что никто из пассажиров ни в Бологом, ни в Твери не сходил. — А оперативник, который Демидыча сопровождал, чего говорит? Судя по тому как нахмурился Мешок, сейчас он не был расположен к беседе в формате интервью. Но, тем не менее, ответил. Хотя и с нарастающим раздражением: — Оперативник рассказал, что перед сном Филиппов взял полотенце, зубную щетку и пошел в туалет. Долго не возвращался. Минут через пятнадцать опер отправился за ним и никого не нашел. |
