Роберт Силверберг. Горы МаджипураХроники Маджипура - 4
Лоу Аронике Редакторы и издатели приходят и уходят, а друг всегда остается другом
«Могу смело сказать, что ни один человек не отваживался проникнуть дальше, чем я. Приходится сталкиваться с густыми туманами, снежными бурями, страшным холодом и еще многим, что делает навигацию опасной и трудности возрастают из‑за невыразимо ужасного вида этой страны – страны, обреченной природой никогда не ощущать тепла солнечных лучей, лежать навсегда погребенной под вечным снегом и льдом» Капитан Джеймс Кук «Дневники»
1
Небо, которое оставалось морозно‑синим в течение многих недель продвижения Харпириаса на север, в суровые и неспокойные земли, сегодня приобрело свинцовый оттенок. Воздух сделался таким холодным, что, казалось, обжигал кожу. Сильный, резкий ветер внезапно ворвался в узкий проход между высокими стенами гор прямо перед ними, неся с собой облака крохотных твердых частиц, мириады острых осколков, которые впивались в щеки Харпириаса, словно жала маленьких насекомых. – Принц, – произнес метаморф Коринаам – проводник экспедиции, – вы вчера спрашивали у меня, на что похожа снежная буря. Сегодня вы это узнаете. – Я думал, здесь сейчас должно стоять лето, – ответил Харпириас. – Разве в Граничье Кинтора даже летом идет снег? – О да, даже летом, и очень часто, – безмятежно ответил Коринаам. – Иногда по многу дней подряд. Мы это называем «волчьим летом». Когда сугробы громоздятся выше головы скандара, а изголодавшиеся ститмои приходят с далекого севера дюжинами, чтобы устраивать набеги на стада фермеров у подножия холмов. – Клянусь Повелительницей Снов, если это лето, каково же тогда в этих местах зимой? – Если вы человек верующий, то помолитесь, чтобы Божество не предоставило вам случая это узнать, – сказал Коринаам. – Поехали, принц. Перевал ждет нас. Харпириас с беспокойством прищурился на острые скалы пиков впереди. Свинцовое небо казалось тяжелым и набухшим. Завывающий ветер все яростнее швырял пригоршни острых, сводящих с ума льдинок ему в лицо. Несомненно, идти в самую пасть этой снежной бури равносильно самоубийству. Харпириас бросил хмурый взгляд на Коринаама. Метаморф вовсе не казался встревоженным яростью надвигающегося сверху ненастья. Его хрупкую, тощую фигуру облегал лишь кусок желтой ткани, обернутый вокруг талии; зеленоватый, напоминающий резину торс никак не реагировал на внезапно наступивший резкий холод; практически лишенное выступов лицо – крохотный нос, щель вместо рта, резко скошенные узкие глаза под тяжелыми, нависшими веками – ничего не выражало. – Ты и правда считаешь разумным пытаться преодолеть этот перевал во время снегопада? – спросил Харпириас. – Более разумным, чем оставаться здесь, внизу, в ожидании лавин и потоков воды, которые последуют за ним, – ответил метаморф. Его нависшие веки на мгновение приподнялись. Взгляд черных безжалостных глаз был неумолимым. – Когда путешествуешь по этим дорогам во время волчьего лета, действует правило «чем выше, тем лучше», принц. Поехали. Настоящий снегопад до нас еще не добрался. Это всего лишь лед – предвестник, авангард, который приносит первый ветер. Нам надо двигаться вперед, пока не стало еще хуже. Коринаам прыгнул в парящий экипаж, в котором он ехал вдвоем с Харпириасом. Еще восемь таких же машин вытянулись за ними вдоль узкой горной дороги. В них разместились две дюжины солдат, участвующих в экспедиции в негостеприимные северные земли, а также оборудование, которое предположительно должно было им пригодиться во время трудного и опасного путешествия. |
