Владимир Набоков. Камера Обскура
I
Приблизительно в 1925 г. размножилось по всему свету милое, забавное
существо - существо теперь уже почти забытое, но в свое время, т. е. в
течение трех-четырех лет, бывшее вездесущим, от Аляски до Патагонии, от
Маньчжурии до Новой Зеландии, от Лапландии до Мыса Доброй Надежды, словом,
всюду, куда проникают цветные открытки, - существо, носившее симпатичное
имя Cheepy.
Рассказывают, что его (или, вернее, ее) происхождение связано с
вопросом о вивисекции. Художник Роберт Горн, проживавший в Нью-Йорке,
однажды завтракал со случайным знакомым - молодым физиологом. Разговор
коснулся опытов над живыми зверьми. Физиолог, человек впечатлительный, еще
не привыкший к лабораторным кошмарам, выразил мысль, что наука не только
допускает изощренную жестокость к тем самым животным, которые в иное время
возбуждают в человеке умиление своей пухлостью, теплотой, ужимками, но еще
входит как бы в азарт - распинает живьем и кромсает куда больше особей,
чем в действительности ей необходимо. "Знаете что, - сказал он Горну, -
вот вы так славно рисуете всякие занятные штучки для журналов; возьмите-ка
и пустите, так сказать, на волны моды какого-нибудь многострадального
маленького зверя, например, морскую свинку. Придумайте к этим картинкам
шуточные надписи, где бы этак вскользь, легко упоминалось о трагической
связи между свинкой и лабораторией. Удалось бы, я думаю, не только создать
очень своеобразный и забавный тип, но и окружить свинку некоторым ореолом
модной ласки, что и обратило бы общее внимание на несчастную долю этой, в
сущности, милейшей твари". "Не знаю, - ответил Горн, - они мне напоминают
крыс. Бог с ними. Пускай пищат под скальпелем". Но как-то раз, спустя
месяц после этой беседы, Горн в поисках темы для серии картинок, которую
просило у него издательство иллюстрированного журнала, вспомнил совет
чувствительного физиолога - и в тот же вечер легко и быстро родилась
первая морская свинка Чипи. Публику сразу привлекло, мало что привлекло -
очаровало, хитренькое выражение этих блестящих бисерных глаз, круглота
форм, толстый задок и гладкое темя, манера сусликом стоять на задних
лапках, прекрасный крап, черный, кофейный и золотой, а главное -
неуловимое прелестное - смешное нечто, фантастическая, но весьма
определенная жизненность, - ибо Горну посчастливилось найти ту
карикатурную линию в облике данного животного, которая, являя и
подчеркивая все самое забавное в нем, вместе с тем как-то приближает его к
образу человеческому. Вот и началось: Чипи, держащая в лапках череп
грызуна (с этикеткой: Cavia cobaja) и восклицающая "Бедный Йорик!"; Чипи
на лабораторном столе, лежащая брюшком вверх и пытающаяся делать модную
гимнастику, - ноги за голову (можно себе представить, сколь многого
достигли ее короткие задние лапки); Чипи стоймя, беспечно обстригающая
себе коготки подозрительно тонкими ножницами, - причем вокруг валяются:
ланцет, вата, иголки, какая-то тесьма.
|
