Томас Диш. Касабланка
Каждое утро человек в красной феске приносил на подносе кофе и тосты. Человек неизменно спрашивал, как дела, а миссис Ричмонд, знавшая несколько французских слов, отвечала, что -- хорошо. Почему-то в этом отеле подавали исключительно сливовый джем. Постепенно он так надоел, что миссис Ричмонд отправилась в магазин и купила банку клубничного джема. Прошло совсем немного времени, и клубничный джем надоел еще хуже сливового. Тогда они стали чередовать: один день -- сливовый джем, другой -- клубничный. Они бы и вовсе не завтракали в отеле, но это было дешевле всего, а им приходилось экономить. Наступила вторая пятница их пребывания в "Бельмонте". Утром, спустившись в холл, они обнаружили, что почты для них нет. -- Ну конечно, стоило уехать, и о нас забыли,-- обиженно произнесла миссис Ричмонд. Ее надежды были обмануты. -- Пожалуй,-- согласился Фред. -- Мне опять нехорошо. Должно быть, виноват этот странный суп, который мы ели вечером. Я уже тогда жаловалась тебе. Кстати, не мог бы ты сходить на угол за газетой? И Фред послушно пошел покупать в киоске газету. Ни "Тайме", ни "Трибюн" у продавца не оказалось. Не было даже всегдашних лондонских газет. Тогда Фред направился в магазин периодики, что находился неподалеку от "Мараба" -- большого и роскошного отеля. По дороге к нему пристал какой-то тип, предложивший купить золотые часы. Подобное случалось чуть не ежедневно. Фреду уже начинало казаться, что в Марокко все только тем и занимаются, что хотят продать ему золотые часы. В магазине все еще лежали номера "Тайме" за прошлую неделю. Фред их уже читал. -- А где сегодняшняя "Тайме"? -- громко спросил он по-английски. Средних лет мужчина, стоявший за прилавком, печально покачал головой -- то ли он не понял вопроса, то ли не знал ответа на него. Потом он спросил у Фреда, как дела. -- Бьен,-- без особого энтузиазма ответил Фред.-- Бьен[1]. Местная французская газета, "La Vigie Marocaine"[2], зловеще чернела жирными заголовками, расшифровать которые Фред был не в состоянии. Он свободно владел "четырьмя языками: английским, ирландским, шотландским и американским". По глубокому убеждению Фреда, этих языков было вполне достаточно, чтобы тебя поняли в любом уголке свободного мира. В десять часов по дурацкому местному времени Фред как бы случайно оказался возле своего любимого кафе-мороженого. Когда Фред гулял вдвоем с женой, ему редко удавалось побаловать себя чем-нибудь сладеньким, поскольку миссис Ричмонд опасалась за свой нежный желудок и доверяла марокканским молочным продуктам, только если их хорошенько прокипятить. Официант улыбнулся и произнес: -- Доброе утро, мистер Ричмон. Какая-то таинственная причина вечно мешала иностранцам правильно произнести его фамилию. |
