Колин Генри Уилсон. Крепость
Мир пауков - 2
Найлу повезло, что ему не попались навстречу хищники. Злая и горькая
обида на судьбу жгла его, сжимала горло, слезы застилали глаза, и он не
замечал ничего вокруг себя. Появись сейчас на дороге скорпион или
жук-скакун, юноша лишь скользнул бы по нему презрительным взглядом, словно
упрекая, что поздновато явились. Страха не было, и это ощущение, хоть и
казалось странным, доставляло какое-то особое удовольствие.
Шел он быстро, двигаясь вдоль отметин на песке. Пауки ступали так
легко, что почти не оставляли следов. Невозможно было даже определить,
сколько их.
А вот отпечатки ног Вайга и Сайрис виднелись совершенно четко. Судя по
глубине следа, шли они не налегке - возможно, несли Руну и Мару. Найл то и
дело бросал внимательные взгляды на горизонт, но тот был чист.
Путь лежал через западную оконечность каменистой пустынной земли,
примерно между пещерой и страной муравьев. Из растительности чаще всего
встречались терновник и тамариск, песок был равномерно усеян черными
вулканическими камнями-голышами. Вдали постепенно вырисовывался горный
хребет, на востоке чернели конусы потухших вулканов. Местность была
неприглядной и угрюмой. Задувающий с запада ветер, перемахнув через голые
раскаленные камни, иссушал пот сразу же, едва тот выступал из пор. Найлу
доставляло удовольствие ощущать мрачное равнодушие ко всем этим
неудобствам. Вспоминая вздувшийся труп Улфа, он зло усмехался: телесные
страдания казались ему пустяком.
Он напрочь утратил чувство времени и слегка удивился, обнаружив, что
солнце, оказывается, уже коснулось окоема.
Под ногами тянулась рыжеватая земля, вдаль уходили скалы, некоторые из
них - узкие обелиски высотой более пятидесяти метров. Пора было подумать о
ночлеге, но всюду, насколько хватало глаз, было пусто и голо. В конце
концов Найл набрел на плоский рыжий камень, вросший в землю под углом,
рядом с которым пристроился терновый куст.
Полчаса ушло на то, чтобы выдернуть растение из земли и утрамбовывать
место, где оно росло. Затем юноша поужинал сушеным мясом и плодом кактуса,
запив еду парой глотков воды, которую прихватил из родной пещеры.
Ее горьковатый вкус неожиданно вызвал такой шквал воспоминаний, что у
Найла защемило сердце и ему вдруг мучительно захотелось разреветься.
Стиснув зубы, он заставил себя успокоиться и пошел собирать камни, чтобы
ночные хищники не проникли в его убежище. С чего бы, казалось, возводить
укрытие среди совершенной голой равнины? Ему просто хотелось чем-то
заняться, дабы не думать о своем неизбывном горе.
Осторожность, однако, себя оправдала. В глухой предрассветный час Найл
пробудился, почувствовав, как за терновым кустом что-то грузно возится.
Свет луны уже тускнел, и в молочном сумраке смутно различались очертания
какого-то крупного существа, быть может, скорпиона.
|
