Кей Хупер. Леденящий ужасСпецотдел Ноя Бишопа - 8
Пролог
Лежэ, Теннесси, двадцать пять лет назад Малышка сжалась в комочек, забившись в дальний угол чулана. Темноту она не любила и сильно зажмурила глаза. Уши закрыла ладошками, прижала их крепко-крепко, но звук не исчезал. «Та-тум, та-тум, та-тум». Девочка испугалась еще больше: вдруг звук уже сидит в ней? Она приложила руку к груди, туда, где билось сердце, и попробовала успокоить себя тем, что это оно так громко стучит. «Та-тум, та-тум». Нет, это было не биение сердца. Звук был в голове: короткие глухие удары, похожие на хлопанье крыльев, словно кто-то отчаянно пытался вырваться наружу. – Уходи, – прошептала девочка. «Та-тум. Смотри. Та-тум. Слушай. Та-тум». Читать она умела плохо, буквы давались ей тяжело, но слова видела отчетливо, как будто они отпечатались в ее сознании и проплывали перед глазами, написанные ярким крупным шрифтом. Они всегда являлись такими – светящиеся буквы понятных ей слов. «Торопись. Смотри». Девочка не могла не смотреть. У нее не было сил ни противостоять, ни ослушаться этих приказов. Все еще сжимая ладонями уши, малышка неохотно приоткрыла глаза. В чулане было по-прежнему темно, а мрака она очень боялась. Из щели под дверью сочился свет. Стараясь не отводить глаз от яркой полоски, она, сидя на корточках, все равно чувствовала редкую тяжелую вибрацию пола. «Прячься». – А я уже спряталась, – прошептала девочка, трясясь от ужаса и не отрывая взгляда он светлого лучика под дверью. Страх внутри ее все рос и рос. Внезапно малышка услышала, как загрохотала дверь чулана. «Та-тум! Та-тум! Та-тум!» – Нет! Нет! – закричала она. «Оно здесь».
– При желании, как видишь, вполне возможно. А кто меня искал? – ответил Квентин Хейз, не отрывая глаз от газеты, разложенной перед ним на столе. – Ной Бишоп. Квентин поднял глаза, брови его удивленно поползли вверх: – Из отдела по борьбе с призраками? Бишоп слабо усмехнулся: – Я это уже слышал. – Только что придумал это название? Ну конечно, – кивнул Хейз, – у тебя же должен быть целый набор экстрасенсорных способностей. – Есть у меня набор, – сердито ответил Бишоп, – но только не нужно ими обладать, чтобы услышать в твоих словах насмешку. – Он пожал плечами. – Хотя я не обижаюсь, нам частенько говорят что-нибудь подобное. Ничего страшного. Уважение приходит с успехом. Квентин изучал собеседника: пристальный взгляд серых любознательных глаз, видавших опасности; испещренное морщинами, но не лишенное приятности лицо человека, понимающего шутки, однако готового достойно ответить зарвавшемуся насмешнику. Все это, включая блестящие аналитические способности, принесло Ною уважение бюро, хотя над новообразованным подразделением, во главе которого поставили его, действительно частенько подшучивали. Квентин тоже был далеко не новичок. За ним давно ходила слава детектива хваткого, жесткого, работавшего только в одиночку, не любившего появляться на публике и обсуждать свои способности. – Ну и зачем ты мне все это рассказываешь? – спросил он. – Я подумал, что это тебя может заинтересовать. – Вот как? Не представляю, каким образом. – Напротив, хорошо представляешь. – Бишоп, все с той же едва заметной лукавой усмешкой, наконец вошел в комнату и сел напротив Квентина. – И год назад, и полгода назад ты видел, что я иду к тебе. Помолчав, Квентин произнес: – Тебе еще никто не сообщил, что я ушел со службы? – Мне говорили только то, что ты два последних сезона провел в Теннесси. |
