|
Вернусь – позвоню одному спецу, пусть займется разменом квартиры». В следующие четыре дня я осталась один на один с мыслью: вот ведь, блин, женская доля, даже развестись как люди не умею… Когда муж вернулся, я затащила его в кухню, усадила напротив и провела короткие деловые переговоры. Суть сводилась к следующему: по поводу квартиры пусть не парится – она куплена на его деньги. И хотя на момент приобретения мы состояли в браке, а значит, формально я имею право на половину недвижимости, практикующему адвокату гораздо важнее иметь машину. Поэтому я беру на себя всю юридическую сторону дела и немедленно подготовлю документы, по которым квартира отойдет ему, а я лишусь права на нее претендовать. Но «опель» останется мне. Вот и весь раздел имущества. Доверенность у меня есть, позже переоформим документы на мое имя.
Он явно не ожидал ничего подобного. Но не стал противиться, чем меня расстроил. Жить с ним было скучно и разводиться – скука смертная. Ну почему мне так не везет? Спросил только, куда я еду, на что получил исчерпывающую отповедь: «У меня с понедельника отпуск. Куда захочу – туда и поеду. Не звони мне. Увижу твой номер на дисплее или любой незнакомый – сброшу». «Как знаешь», – пожал он плечами. Так и разошлись… А ехала я к куме. Предварительно позвонила, в общих чертах обрисовала ситуацию, и теперь она меня ждала. Меня утомил муж, надоело ночевать у Оли Примары, в печенках сидит экологически нестабильный и суматошный Киев. Хочется куда то, где жизнь стоит. Например, в городок Подольск. Он тихий, недалеко от Каменец Подольского, шесть часов езды от Киева, и там у меня друзья. Мы вместе учились на юрфаке: Томка Вишневская, Олег Комаров и я. Они как то быстро, еще на первом курсе нашли друг друга, а потом просто молились на меня. Я же киевлянка, у родителей трехкомнатная на Оболони, и возможности для маневра всегда находились. В общежитии не очень то налюбишься, поэтому мы все устраивали так, чтобы эта парочка могла хотя бы на несколько часов попользоваться моей квартирой. На каком то этапе их там застукал мой отец, после чего Олег с Томкой стали друзьями нашей семьи. После второго курса они поженились и прожили у нас пару месяцев, пока им не удалось снять приличное жилье по соседству. В Киев семью Комаровых как то не тянуло. Поэтому, получив дипломы, они перебрались в Подольск, где благодаря связям свекра, то есть отца Олега, Томка попала в прокуратуру и по сей день работала там следователем. Олег же развернул бурную деятельность, в результате открыл частную нотариальную контору, которая обслуживала не только Подольск, но и окрестные села. Клиенты заглядывали к нотариусу Комарову из соседних районов, даже из Хмельницкого. Жили они неплохо: построились, отселились от родителей, а Томка, которая в университете еще держалась, начала активно рожать, подарив мужу двух мальчиков и девочку, мою крестницу. Томку на курсе дразнили «квочкой», и теперь она вполне соответствовала своему прозвищу: стала кругленькой, очень домашней и по провинциальному спокойной. Отчасти это объяснялось тем, что следователь подольской прокуратуры на службе получал на порядок меньше стрессов, чем рядовой киевский следак. А главное: вне службы Томка дурного в голову не брала. Мне и на службе этого добра хватает – так она говорила. С Томкой и Олегом будет спокойно. Я завидовала обоим. Потому и поехала в эту провинциальную глушь, которую все еще по инерции называют «краса Украины – Подолье», а не в какие нибудь там Эмираты. Хотя финансы позволяли. Нигде не задерживаясь, я пересекла Житомирскую и Винницкую области и, уже приближаясь к целительному для моих расшатанных нервов и нестабильной психики Подольску, набрала на мобильном номер Тамары. Абонент, сообщили мне, не может принять звонок. В принципе ничего удивительного, да только где же ты, кума? Повторила попытку, потом еще раз. |
