Михаил Лермонтов. Литвинка
1
Чей старый терем на горе крутой Рисуется с зубчатою стеной? Бессменный царь синеющих полей, Кого хранит он твердостью своей? Кто темным сводам поверять привык Молитвы шепот и веселья клик? Его владельца назову я вам: Под именем Арсения друзьям И недругам своим он был знаком И не мечтал об имени другом. Его права оспоривать не смел Еще никто; – он больше не хотел! Не ведал он владыки и суда, Не посещал соседей никогда; Богатый в мире, славный на войне, Когда к нему являлися оне, — Он убегал доверчивых бесед, Презрением дышал его привет; Он даже лаской гостя унижал, Хотя, быть может, сам того не знал; Не потому ль, что слишком рано он Повелевать толпе был приучен?
2
На ложе наслажденья и в бою Провел Арсений молодость свою. Когда звучал удар его меча, И красная являлась епанча, Бежал татарин, и бежал литвин; И часто стоил войска он один! Вся в ранах грудь отважного была; И посреди морщин его чела, Приличнейший наряд для всяких лет, Краснел рубец, литовской сабли след!
3
И возвратясь домой с полей войны, Он не прижал к устам уста жены, Он не привез парчи ей дорогой, Отбитой у татарки кочевой; И даже для подарка не сберег Ни жемчугов, ни золотых серег. И возвратясь в забытый старый дом, Он не спросил о сыне молодом; О подвигах своих в чужой стране Он не хотел рассказывать жене; И в час свиданья радости слеза Хоть озарила нежные глаза, Но прежде чем упасть она могла — Страдания слезою уж была. |
