Елена Усачева. Не время для шуток
Пожелай мне удачи в бою! Пожелай мне удачи! Виктор Цой
Глава первая Ошибка во времени
На улице было не холодно, а как то промозгло – сколько свитеров на себя ни натягивай, все равно зябко. Что говорить – Питер, он и есть Питер. А тем более в начале ноября. Хоть на каникулы могли бы подогнать погодку и потеплее. – Ну, что, братва? – Серега Галкин вышел на крыльцо и тряхнул пачкой сигарет. – Согреемся? – Ой, посмотрите, брательник какой нашелся! – скривил губы в презрительной усмешке Андрюха Васильев. Девчонки довольно заулыбались. – Зажигалка у кого нибудь есть? – Галкин не заметил васильевской издевки. – Ты у Маканиной спроси, – посоветовала Лиза Курбаленко, и девчонки снова захихикали. Услышав свою фамилию, Олеся быстро глянула на ребят. Все с любопытством смотрели на нее – ждали, что скажет. Курбаленко демонстративно выпустила облачко табачного дыма. Маканина кивнула и отвернулась. Вот еще выдумали: будет она их развлекать, как же! Подумаешь, все курят, а она – нет. В конце концов, она не обязана быть как все. – Правильно, Олесенька. – Курбаленко бросила окурок на землю. – Береги здоровье. Глядишь, когда нибудь оно тебе понадобится. Если понадобится, конечно. Послышались смешки. – Ну а ты, Сидоров, что торчишь? – повернулась Лиза ко второму «некурильщику», Генке Сидорову. Она отогнула от его уха наушник и прислушалась. – Это что за попса? – скривилась Курбаленко. – Сама ты попса, – отстранился Генка. – Это Цой. – Ах, ну да! – устало ссутулилась Лиза. – Ты же у нас поклонник ретро. – Цой вечен, – привычно отозвался Сидоров, пряча наушники в карман. Все в классе знали, что Генку «подсадил» на Цоя старший брат. А кто не знал, тому и не требовалось. – Ну да, вечен, как египетские пирамиды! – не отставала от Сидорова Курбаленко. – И такой же пыльный. Ребята с готовностью засмеялись. Шутить над Генкой было легко. Сидоров – странный, никогда не расстается с карманным компьютером, «наладонником», он – энциклопедист и вундеркинд, упрямо, из года в год, отказывается переходить в класс старше или сдавать экзамены экстерном. Теперь еще этот Цой… Впрочем, Генка на колкости одноклассников не реагировал. Он всегда был где то не здесь… – Что смеетесь? А а? – На крыльцо выплыла необъемная Людмила Ивановна. – Ой, ой, накурили то! А ты что, Галкин, улыбаешься? Хоть бы сигарету при мне спрятал. – Ой, Людмила Ивановна, а мы вас не заметили, – нагло улыбнулся Серега. – Вы так тихо подошли. Шутка тоже была старая, но ребята все равно держали на лицах натянутые улыбки. В устах неловкого Галкина любая фраза уже звучала смешно. – Ну ничего, дома тебе отец уши прочистит, лучше станешь слышать, – недовольно покачала головой учительница и тут же забыла о Галкине, повернувшись в другую сторону. – Быковский, а ты почему там застрял? Решил в колонну превратиться? – Да иду я, иду, – отозвался Павел Быковский, спрыгивая со ступеньки на одной ноге – непослушный шнурок отказывался завязываться. – Там все равно еще Смолова с Цветковой остались. – Не класс, а тараканы, – вздохнула Людмила Ивановна. – Разбегаетесь кто куда. – Не тараканы, а червяки, – аккуратно поправила Курбаленко. – Пять баллов! – довольно зажмурился Васильев. Остальные захмыкали. 9 «Б» носил негласное прозвище Червяки. И все из за того, что у их классного руководителя была фамилия Червяков. |
