Маша Трауб. Не вся La vieВся la vie - 2
– Папа, а это кто? – спросил Вася, показывая на портрет. – Это я, когда мне было столько лет, сколько тебе, – ответил муж. – Мама, а у вас свадьба была? – Была. – А сначала вы дружили? – Дружили. – А потом я родился? – Да. Вася пристал к бабушке: – Бабушка, а ты всегда была бабушкой? – Нет, Васенька, сначала я была молодой и красивой. – А как ты стала бабушкой? – Это меня твоя мать довела. – А дедушка? Он всегда был дедушкой? – Нет, не всегда. – Его тоже моя мама довела? – Нет, его я довела. – Мама, а сначала кто родился? – спросил Вася меня. – Ты или папа? – Сначала папа, а потом я. – А еще раньше кто родился? – Бабушка. – А еще раньше? – Дедушка. – Значит, дедушка первый родился? – Да. – А я тогда был? – Нет. Тогда и меня не было. – А папа? – И папы тогда не было. – А когда мне будет столько лет, сколько папе, ты будешь? – Не знаю, может, и буду. – А папа будет? – Может быть. – А бабушка с дедушкой? – Нет, их уже не будет. – А кто же у меня тогда будет? – У тебя будут свои дети. – Мама, не пиши книжки. – Почему, Васенька? – Не хочу, чтобы ты умирала. – А при чем тут книжки? – Все, кто книжки написал, уже умерли. – Не все. – Все. Я у папы спрашивал. Он сказал, что все те, кто книжки написал, которые он мне читает, уже умерли. – Так они же давно жили. Зато их книги остались, и дети их читать могут. Даже те, которые еще не родились и родятся потом. – Нет, я не хочу, чтобы только книжки остались. Я хочу, чтобы ты осталась. – Хорошо, Васенька. Я останусь.
Международный отдел – четыре человека вместе со мной. Начальник – Коля, африканист – Игорь, Настя, отвечающая за Европу, и я – без определенной специализации. Коля тогда только женился, и ему было не до работы. То у него медовый месяц, то поездки с тещей по магазинам, то рыбалка на даче с тестем, то с молодой женой в гости… Коля толстел и лоснился на глазах. Ему все нравилось. И жена, и теща с тестем, и их квартира, в которой он поселился. Насте было сильно за тридцать. Тяжелый низ и тяжелый взгляд. Она хотела стать редактором отдела и выйти замуж. К обеим целям она шла, закусив удила. Постепенно подгребала под себя дела, вела материалы, рисовала полосы. Была категорична и упряма. У Насти был затяжной роман. Избранника звали Жора. Он периодически появлялся в редакции, поэтому про него все знали. Жоре было сорок пять. Он нервно вздрагивал подбородком и обижался на взгляды. У него были женские сочные губы с ярко-красным ободком. Он и кривил их совершенно по-женски. Себя он считал гением и последние десять лет писал диссертацию. Работать не мог, потому что тогда у него не было бы времени на диссертацию. Настя кивала – научный труд важнее, и зарабатывала сама. Еще он отрицал моногамные отношения, подводя под это идеологическую базу. А кто из гениев был моногамен? Никто. А почему он должен? Настя опять кивала. Только взгляд становился мутным. Жора не хотел иметь детей. Он их почти ненавидел. |
