Николай Гоголь. Нос
Петербургские повести - 2
I
Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно странное
происшествие. Цирюльник Иван Яковлевич, живущий на Вознесенском проспекте
(фамилия его утрачена, и даже на вывеске его - где изображен господин с
запыленною щекою и надписью: "И кровь отворяют" - не выставлено ничего
более), цирюльник Иван Яковлевич проснулся довольно рано и услышал запах
горячего хлеба. Приподнявшись немного на кровати, он увидел, что супруга
его, довольно почтенная дама, очень любившая пить кофей, вынимала из печи
только что испеченные хлебы.
- Сегодня я, Прасковья Осиповна, не буду пить кофию, - сказал Иван
Яковлевич, - а вместо того хочется мне съесть горячего хлебца с луком.
(То есть Иван Яковлевич хотел бы и того и другого, но знал, что было
совершенно невозможно требовать двух вещей разом, ибо Прасковья Осиповна
очень не любила таких прихотей.) "Пусть дурак ест хлеб; мне же лучше, -
подумала про себя супруга, - останется кофию лишняя порция". И бросила один
хлеб на стол.
Иван Яковлевич для приличия надел сверх рубашки фрак и, усевшись перед
столом, насыпал соль, приготовил две головки луку, взял в руки нож и,
сделавши значительную мину, принялся резать хлеб. Разрезавши хлеб на две
половины, он поглядел в середину и, к удивлению своему, увидел что-то
белевшееся. Иван Яковлевич ковырнул осторожно ножом и пощупал пальцем.
"Плотное! - сказал он сам про себя, - что бы это такое было?"
Он засунул пальцы и вытащил - нос!.
|