Джоди Пиколт. Обращаться с осторожностью
Посвящается Марджори Роуз. От ее взгляда распускаются цветы, с ней можно посплетничать с другого конца света, а из дому она не выйдет без адвокатского портфеля
И ты получил то, что хотел от этой жизни? Получил. И чего ты так хотел? Быть любимым, чувствовать себя любимым на этой земле. Реймонд Карвер. Поздний фрагмент
Пролог
Шарлотта
14 февраля 2002 года
Все кругом постоянно разрушается. Бьются стаканы, посуда, автомобили. Ломаются ногти и картофельные чипсы. Можно расторгнуть договор, побить рекорд, укротить нрав лошади или снизить курс доллара. Можно разбить или растопить лед. Можно прерваться на кофе или ланч, вырваться на свободу из тюрьмы. А еще есть рассветы, волнорезы, надломленный голос. Можно разбить цепи. Или нарушить тишину – навсегда. Последние два месяца беременности я составляла списки подобных вещей в надежде, что роды пройдут легче. Можно нарушить обещание. Разбить сердце. В ночь перед твоим рождением я сидела на кровати и думала, что бы еще добавить к списку. Порылась в тумбочке в поиске карандаша и бумаги, но тут Шон накрыл мое колено теплой ладонью: – Шарлотта? Все хорошо? Не успела я ответить, как он крепко прижал меня к себе. Так я и уснула с полным ощущением безопасности, забыв записать свой сон. Несколько недель спустя, когда ты уже появилась на свет, я вспомнила, что разбудило меня той ночью: линии раскола. Такие места, где трескается земля. Точки, от которых берет начало землетрясение, где зарождаются вулканы. Другими словами: мир крошится, а твердая почва уходит из под ног. Ты родилась в бурю, которую никто не ждал. «Норд ост», – сказал позже метеоролог, снежная буря, которая шла на север, в Канаду, но вместо этого сменила курс и выплеснула свою ярость на побережье Новой Англии. Новостные ленты убрали репортажи о возлюбленных, которые знали друг друга со школьной скамьи, а встретились снова в доме престарелых и поженились, легенды о сердцах, за которыми стоит история праздника, и вместо этого принялись давать сводки погоды о силе бури, о тех районах, которые остались без электричества из за непогоды. Амелия сидела за кухонным столом, вырезая из сложенной бумаги валентинки, а я смотрела, как снег собирается в шестифутовые сугробы возле стеклянной двери. По телевизору показывали автомобили, съехавшие с трасс. Я сощурилась, вглядываясь в экран, рассматривая мигающий синими огнями полицейский внедорожник, подъехавший к перевернутому автомобилю, стараясь понять, не был ли тем офицером в кресле водителя Шон. От резкого удара по стеклу я вздрогнула. – Мамочка! – взвизгнула Амелия. Я повернулась и увидела очередной поток града, от которого на толстом стекле осталась выбоина не больше моего ногтя. Мы смотрели, как она разрастается, становясь величиной с мой кулак. – Папа все починит позже, – сказала я. В этот момент у меня отошли воды. Амелия посмотрела мне под ноги: – Кажется, авария. Я, пошатываясь, пошла к телефону, а когда Шон не ответил, позвонила диспетчеру: – Это жена Шона О’Кифа. У меня начались роды. Диспетчер предложила прислать бригаду «скорой помощи», но это могло занять некоторое время: участок завалили вызовами из за дорожных аварий. – Все хорошо, – сказала я, вспоминая долгие роды с твоей сестрой. – Думаю, еще есть время. Внезапно я согнулась пополам от такого сильного спазма, что телефон выпал из моих рук. Амелия смотрела на меня круглыми глазами. – Все в порядке, – соврала я, улыбнувшись так сильно, что заболели лицевые мышцы. |
