Энн Бенсон. Огненная дорога
Чумные истории - 2
Элю Прайвесу и Линде Коэн Хорн, которые вдохновили меня.
Благодарности
Мэрил Глассман провела основательные, великолепные исследования средневековой Франции, без чего мне не удалось бы создать соответствующие реалиям и одновременно живые характеры персонажей четырнадцатого века. Чудесные люди из «Делакорт-пресс», в особенности мой драгоценный редактор Джеки Кантор, помогли реализации этого очень трудоемкого проекта, однако сам факт его осуществления был бы невозможен без Дженифер Робинсон, Питера Миллера и Делин Кормени из «PMA Literary» и «Film Management». Друзья и семья своей поддержкой внесли неоценимый вклад и подарили мне огромную радость. Я благодарна всем, кто так или иначе помогал мне на пути.
Один
1358
Когда Алехандро Санчесу последний раз довелось читать на том языке, каким написана лежащая перед ним рукопись? Спросонья вспомнить никак не удавалось.
«В Испании… — подумал он. — Нет, во Франции, когда я впервые оказался здесь. Ах да, — вспомнил он, — это было в Англии. Письмо отца, которое он оставил, когда мы спасались бегством».
Он силился мысленно вернуться в то время, сорвать завесу лет, поскольку под горькой мудростью зрелости скрывалась свежая пылкость мальчика, каким он был в пору, когда под испытующими взглядами родных изучал эти буквы при свете свечи. Он получал удовольствие от этого занятия, хотя сверстники его роптали.
«Что толку заучивать все это? — говорили они. — Скоро нас все равно заставят говорить по-испански».
«Если не убьют прежде», — думал он тогда.
С первой страницей было покончено, буквы наконец сложились в слова. Он почувствовал гордость, столь знакомую по воспоминаниям о том маленьком мальчике, и страстное, никогда не умирающее желание похвалы. До самой глубины своей бессмертной души он хотел продолжать, однако смертное тело, похоже, было полно решимости лишить его этого удовольствия. Что будет дальше? Он проснется в холодной лужице собственной слюны, с промокшей рукописью под щекой? Или, пока он спит, уронив голову на грудь, свеча догорит и воск закапает страницы? Нельзя допустить ни того ни другого.
Он вернулся к рукописи и перечитал то, что только что перевел. Символы, чистейшим золотом аккуратно выведенные на странице, читались справа налево.
«Еврей Авраам, принц, жрец, левит, астролог и философ, ко всем евреям, гневом Господа рассеянным среди галлов, с пожеланием здоровья».
Страницы сии, утверждал аптекарь, таят в себе великие секреты. И только огромная нужда, уверял этот мошенник, заставляет его расстаться с таким сокровищем. Услышав это, молодая женщина, которая называла Алехандро Санчеса «p?re»,[1] достала из кармана юбки золотую монету и обменяла ее на книгу. Недаром, значит, он настаивал на том, чтобы она всегда носила золото с собой, если ей случится отправиться куда-то одной. На этот раз Алехандро послал ее в аптеку за травами, а вернулась она с листками совсем другого рода. Она понимала, что это будет значить для него.
Он бросил взгляд на женщину, спящую у противоположной стены маленького дома, где они сейчас жили, улыбнулся и пробормотал:
— Значит, я хорошо тебя учил.
Молодая женщина зашевелилась. Зашуршала солома, и мягкий голос произнес нежно, но с укоризной:
— P?re? Ты все еще не спишь?
— Да, дитя, — ответил он, — твоя книга не отпускает меня.
|
