Александр Бушков. Охота на пиранью
Пиранья - 5
Майору В. К. посвящается
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
БЕГ СРЕДИ ДЕРЕВЬЕВ
Глава первая
ПРОЙДЕМТЕ В ГОСТИ...
- Ах, как звенела медь
в монастыре далече!
Ах, как хотелось петь,
обняв тугие плечи!
Звенели трензеля,
и мчали кони споро
от белых стен Кремля
до белых скал Босфора...
Самые простые, незамысловатые, обыденные вещи непременно обретают
экзотический, романтический, диковинный привкус необычайного -если
заниматься ими в местах, скажем так, несопоставимых. Будь Мазур космонавтом,
он обязательно протащил бы контрабандой на станцию "Мир" балалайку. И это
были бы минуты небывалого, неземного прикола: когда ты, оказавшись снаружи
для подвертки каких-нибудь вакуумных гаечек, паришь возле станции на
короткой привязи, внизу медленно, грузно проворачивается планета, вся в
белых, твердых стружках облаков, а в руке у тебя бесполезная в безвоздушном
пространстве балалайка, и ты постукиваешь по струнам затянутыми в
космическую перчатку пальцами...
- Но будущего нет,
идет игра без правил.
Не в тот сыграл я цвет,
на масть не ту поставил.
Костей полны поля,
и реет черный ворон
от белых стен Кремля
до белых скал Босфора...
Но, в общем, и без космоса жилось нестандартно. Диковинно жилось. Он
лежал навзничь на нагретых полуденным солнышком досках, на палубе плота,
брякал на гитаре, смотрел в голубое небо, расслабившись и отрешившись от
всего сущего, а мимо проплывали, не особенно и торопясь, исполненные дикой
прелести берега- сопки с плавными, как у музыкальных инструментов,
очертаниями, поросшие темно-зеленой, кудреватой шубой тайги, великанские
сосны и кедры, не знавшие человека желтые песчаные пляжи, уходившие под воду
каменные россыпи. Это плот двигался, конечно - но если не смотреть на воду,
можно преспокойно решить, будто все наоборот...
- Ах, лучше было б мне
в степях с Чекой спознаться,
к родной земле щекой
в последний раз прижаться.
Метелки ковыля
среди степного хора
от белых стен Кремля
до белых скал Босфора...
Потом и тренькать стало лень - от окружающего дикого, первобытного
величия - и он бездумно лежал, глядя вперед меж расставленными босыми
ступнями, словно в прицел. Плот целеустремленно скользил вместе с
широченной, могучей Шантарой, прямиком к Северному Ледовитому океану, до
которого оставалось каких-то восемьсот километров, если считать сухопутными
мерками. Плот носил имя собственное - "Ихтиандр".
|
