Джон Уиндем. Отклонение от нормы
Глава 1 Еще в очень раннем детстве мне иногда снился Город. В этом не было ничего странного, если бы не одно обстоятельство: сны эти стали посещать меня задолго до того, как я узнал, что это, собственно, значит – Город. Тем не менее, видения эти упрямо повторялись. Я видел ослепительное солнце над голубым заливом, улицы, здания, набережную, огромные лодки у пристани… Наяву мне никогда не доводилось видеть ни моря, ни лодок. Дома во сне были совершенно не похожи на те, которые окружали меня в жизни. Улицы тоже поражали необычностью: странные на вид экипажи двигались сами по себе, без лошадей. Иногда в небе мелькали какие-то огромные блестящие предметы, и почему-то я твердо знал, что это не птицы. Обычно это удивительное место представало передо мной, залитое светом – там был день. Но иногда – очень редко – там была ночь, и тогда какие-то яркие огни освещали берег. Некоторые из них напоминали молнии, пронизывающие небо. Это было удивительное, ни на что не похожее зрелище. Однажды, когда я был еще настолько мал, чтобы понять, что совершаю оплошность, я спросил свою старшую сестру Мэри, где может находиться это необыкновенное место. Выслушав меня, Мэри отрицательно мотнула головой и сказала, что такого места нигде нет. Во всяком случае, в наше время. Быть может, сказала она, мне снилось то, что было очень давно, много-много лет назад. Сны вообще забавная штука, для них ведь нет никаких границ, и то, что я видел, могло быть миром Древних – тем самым чудесным миром, в котором жили Древние до того, как на них обрушилась Кара . Объяснив мне все это, Мэри очень внимательно на меня посмотрела, и лицо ее приняло озабоченное выражение. Тихо, но очень настойчиво она предупредила, чтобы я ни под каким видом никогда и никому не говорил об этих удивительных снах. Насколько она знает, никого больше не посещают такие причудливые видения, ни во сне, ни наяву, поэтому ни в коем случае не следует упоминать о них при посторонних. Это был хороший совет, и, к моему великому счастью, я ему последовал. У всех наших соседей было весьма острое чутье на все, хоть сколько-нибудь необычное. Даже на то, что я был левша, они смотрели косо. Так вот и вышло, что я долго-долго никому не рассказывал о своих странных снах. Я даже почти забыл о них: чем старше я становился, тем реже мне удавалось во сне видеть свой Город. Но совет старшей сестры сделал свое дело. Если бы не он, я наверняка сболтнул бы кому-нибудь не только об этих снах, но и о нашем необыкновенном общении с моей кузиной Розалиндой. А это уж, без сомнения, кончилось бы страшной бедой для нас обоих. (В том случае, конечно, если бы нам поверили). Хотя в то время мы с Розалиндой не придавали нашим «разговорам», как мы это называли, никакого значения, мы все-таки держали их в тайне. Впрочем, я, кажется, забежал вперед. О своих, так называемых «разговорах» с Розалиндой, я расскажу позже. Несмотря на мои странные сны и тайну, связывавшую меня с Розалиндой, я совсем не чувствовал себя не похожим на других. Я был нормальным мальчишкой, как и все мои сверстники, и воспринимал действительность, окружавшую меня, как единственно нормальную и единственно возможную форму жизни. Так продолжалось до тех пор, пока я не встретил Софи. Впрочем, даже и тогда я не ощутил особого сдвига в своем сознании. Только теперь, оглядываясь назад, я безошибочно могу выделить этот день, как самый первый момент, когда у меня, ребенка, появились первые сомнения. В этот день, как это часто бывало и раньше, я был предоставлен самому себе, никто не обращал на меня никакого внимания. |
