|
Но тогда получается... - Так был еще один Василиск? - Архиерей затряс головой, чтоб лучше думала. - Драчливый? Который ударил Пелагию, а перед тем таким же манером нападал на вас, Алешу и Лагранжа? Нелепица какая-то! Матвей Бенционович осторожно заметил: - К выводам я пока не готов. Однако взгляните на Сергея Николаевича. Разве у него достало бы силы поднять бесчувственное тело и переложить в гроб, стоящий на столе? Алексея Степановича еще куда ни шло, хотя тоже сомнительно, но уж меня-то определенно не поднял бы. Я ведь тяжелокостный, за пять пудов. Митрофаний посмотрел на Бердичевского, как бы взвешивая, потом на худосочного физика. Вздохнул. - Ну хорошо, господин Лямпе. А где же вы были той ночью? Ну, когда Матвея Бенционовича положили к вам в спальню? - Как где? Здесь. - Ученый обвел рукой стены подвала, после чего потыкал пальцем на приборы. - Всё главное сюда. Все-таки каменные. Я - ладно, я исследователь. А ему <Лямпе кивнул на Бердичевского> не нужно. Опасно. - Да что опасно-то? - воскликнул напряженно вслушивавшийся в бред владыка. - О какой опасности вы все время толкуете? Лямпе умолк, косясь на доктора и нервно облизывая губы. - Слово? - тихо спросил он преосвященного. - Какое слово? - Чести. Не перебивать. И не колоть. - Слово. Перебивать не стану и уколы делать не позволю. Говорите, только медленно. Не волнуйтесь. Но Сергею Николаевичу этого было мало. - На этом, - показал он на грудь преосвященного, и тот, кажется, понемногу приучившийся понимать странную речь коротышки, поцеловал панагию. Тогда Лямпе удовлетворенно кивнул и начал, изо всех сил стараясь говорить как можно яснее. - Эманация. Пенетрационные лучи. Мое название. Маша хочет по-другому. Но мне больше так. - Опять лучи! - простонал Донат Саввич. - Нет, господа, вы как хотите, а я крест не целовал, так что пойдемте-ка, коллега, на свежий воздух. Оба эскулапа вышли из подвала, и Сергей Николаевич сразу стал спокойнее. - Я знаю. Говорю не так. Все время вперед. Слова слишком медленные. Нужно более совершенную коммуникативную систему. Чтоб сразу мысль. Я думал про это. Посредством электромагнетики? Или биологического импульса? Тогда все меня поймут. Если бы прямо мысли - из глаз в глаза, это бы лучше всего. Нет, глаза плохо. - Он загорячился. - Выколоть бы глаза! Только сбивают! Но нельзя! Всё на зрении. А зрение - обман, ложная информация. Несущественное - да, но главное упускается. Убогий аппарат. - Лямпе ткнул пальцем себе в глаз. - Всего семь цветов спектра! А их тысяча, миллион, бессчетно! Тут он замотал головой, сцепил перед собой руки. - Нет-нет, не про то. Про пенетрацию. Я постараюсь. Медленно. Слово! Физик испуганно посмотрел на владыку - не перестанет ли слушать, не отвернется ли. Но нет, Митрофаний слушал сосредоточенно, терпеливо. - Там Окольний, так? - показал Сергей Николаевич вправо. - Так, - кивнул владыка, хотя знать не знал, в какой стороне отсюда находится скит. - Легенда, так? Василиск. Огненный перст с небес, горящая сосна. - Да, конечно, это легенда, - согласился епископ. - Религия содержит много волшебных преданий, они отражают человеческую тягу к чудесному. Нужно воспринимать эти истории иносказательно, не в буквальности. |
