Алёна Алексина. Перехлестье
Пролог. Много–много лет назад
Обнаженная нога покачивалась, отвлекая внимание. Белая, с мягким округлым коленом, она должна была притягивать взор, заставлять думать о теплой шелковистой коже и прохладных простынях. Мужчина опустил взгляд, чтобы не поддаваться на молчаливый призыв. — Эта нахалка просто издевается надо мной! — гневное восклицание заставило его все–таки перевести взор на обладательницу соблазнительного тела. — Я даже не удивлюсь, если выяснится, что она спит и видит, как я отойду к праотцам! — Морака? — то ли спрашивая, то ли утверждая, произнес мужчина. Действительно, только родная сестра могла так легко вывести эту женщину из себя. — Что на этот раз вы не поделили? — Не поделили?! Она выразила соболезнования относительно твоей неверности! — молодая пышнотелая женщина сердито отбросила за спину белокурую косу. — А еще поинтересовалась, как часто в постели со мной ты повторяешь ее имя! Да как она посмела! Мужчина вздохнул, слушая эти гневные восклицания, но промолчал. — Почему она все делает мне назло? Ей больше нечем заняться? Маркус?! — Вы — богини, Талис, — мягко напомнил Маркус. — Ей просто скучно, вот она и… развлекается. — Развлекается? Она пыталась присвоить себе мое творение! И решила, что это ей сойдет с рук. — Ну, ты же вернула "свое творение", — Маркус грустно усмехнулся. — Я здесь, у твоих ног, где мне и место. Талис застыла и смерила собеседника пристальным взглядом. — Ты недоволен? — С чего ты так решила? — Отвечай! Мужчина поклонился. — Ты — богиня. Как я могу быть недоволен? Ты сделала меня тем, кто я есть. Разве я могу сказать "нет"?.. — Кому? — она вскинула бровь. — Твоей сестре, например, — голос Маркуса звучал ровно. — Тебя не было. Ты посещала свои храмы. И что в результате? Я наказан, а она шлет тебе издевательские письма. — Зачем? — топнула ножкой прекрасная дева. — Зачем она это делает?! Она моя сестра, в конце концов! Мужчина склонил голову, всем видом показывая, что божественное проведение — дело не его ума. — Не смей молчать, когда я с тобой разговариваю! — Моя богиня, речь идет о твоей сестре… — Говори. Немедленно. Узник вскинул глаза на красавицу, стоящую напротив. — Талис. Ты младше. Она привыкла опекать тебя. А сейчас ты вырвалась из–под этой опеки. Стала сильнее. Красивее. Она просто пытается насолить из зависти. Твои храмы переполнены, твои слуги возносят молитвы в твою честь, а ее… В покое ощутимо похолодало, и через миг звонкая пощечина нарушила тишину комнаты. На щеке пленника отпечатался инеистый след маленькой, но такой сильной ладони. Маркус вздрогнул всем телом и снова склонился перед своей властительницей. — Ты говоришь о моей сестре, — напомнила она. — Прости, моя богиня, — мужчина замер, а кожа там, где ее коснулась ледяная рука, стремительно немела и наливалась жгучей болью. Но Талис не беспокоили его мучения. Она задумалась. — Отчего ты прыгнул в ее объятия? Пленник едва сдержал нервный смешок. "Прыгнул в объятия…" — Меня к ней не влекло, но у… — он хотел сказать "у вас", однако вовремя осекся: — У Мораки множество способов убеждения. Я не мог не подчиниться. — И… и ты не сказал?! — разъяренная богиня снова топнула ногой. — Почему?! — Когда, моя повелительница? Когда ты заковала меня в наказание или когда… — Хватит! — Талис щелкнула пальцами, уничтожая цепь, тянущуюся от ног мужчины и крепящуюся к кольцу в стене. |
