Элеонора Раткевич. ПовелительНаёмник Мёртвых Богов - 1
Книга была такой огромной, что положить ее к себе на колени оказалось почти невозможным. После нескольких попыток я разместил ее на траве, и она раскинулась передо мной, а я лежал на животе и пытался разобрать полустертую вязь магического текста – Создайся плотью от плоти моей… Воздух задрожал и потемнел. – Возьми дыханье от дыханья моего… Волосы мешали, лезли в глаза, и я хотел их отбросить, но не успел. Я получил такой пинок под ребра, что отлетел от книги на добрых моих два роста, а ростом меня Боги не обидели. – Сопляк, паршивец, ты что это делаешь?! Никогда я еще не видел Наставника в таком лютом гневе. Я валялся на траве, пытаясь дышать, и ничегошеньки не понимал. – Я… я читал, Учитель, – с трудом выдавил я. – Ах, ты читал, поганец?! – Наставник одной рукой поднял меня с земли, а другой залепил здоровенную затрещину. Дело скверное. Рука у моего Наставника тяжелая, и я считал, что в полной мере изведал ее тяжесть, когда мы боролись. Но раньше он никогда меня не бил, тем более – так. Ох, как все нескладно получается. Что же я такого натворил? – Значит ты, трам‑тебя‑тарарам, читал?! – Я виноват, Наставник, – я опустился на колени и склонил голову. Никогда еще я не признавал свою вину без оговорок, без малейшей попытки оправдаться, никогда еще не был готов добровольно принять наказание. Но и Учитель мой так себя никогда не вел. Даже когда я в трехдневном переходе умудрился потерять меч. – Он виноват, видите ли! – Наставник снов ударил меня. – Ты хоть понимаешь, что натворил?! – Нет, Наставник, – искренне ответил я. Это его несколько отрезвило. – Я тебе говорил, чтоб ты никогда не произносил заклинания вслух? – Да, Учитель, но я нечаянно… я не очень хорошо читаю, и мне вслух легче… – Не умеешь – не читай. Нет, ну вот же приспичило оглоеду. Я тебе, мерзавцу, даром говорил? Нельзя – значит, нельзя. Это тебе не базарные лубки с намалеванными голыми девками. Я подумал, что Наставник в чем‑то прав. Мысленно я приравнивал запрет на магические книги к запрету на непристойные лубки с раскрашенными картинками. И то, и другое мне рассматривать не полагалось: еще рано. Но неприличные лубки я уже читал, хоть мне это и запрещалось, так почему же не прочесть и магические книги, которые мне тоже запрещены? – Сопляк ты, щенок! Читает он, видите ли! Вслух, что попало, где попало! Не где‑нибудь в потаенном месте между мирами, нет! Разлегся на пузе в травке и призывает. Да еще задержись я чуть‑чуть, и остались бы от тебя кровавые тряпочки. Ты хоть это понимаешь? – Да, Наставник, – виновато произнес я. – Теперь понимаю. – И мало того, мне бы еще пришлось отлавливать ту пакость, которую ты по своему недомыслию затащил в наш мир. Даже не зная, что это за тварь и где ее искать. И что она может натворить на свободе. – Я виноват, Наставник, – глухо повторил я. – Вот и подумай о своей вине, – пробурчал Наставник и коснулся моей шеи у плеча. Я окаменел. Моя плоть оставалась живой, но не повиновалась мне. Спасибо и на том. Я уж думал, что впервые за годы обучения меня просто выдерут, как сопливого мальчишку, и поделом же мне будет. Но наказали меня, как взрослого. Я отстоял свое на службе. Я отстоял свое на лужайке, которую я чуть не загубил своими неосторожными заклинаниями, да еще на месяц лишили права носить меч. Это было года четыре назад, и урок я усвоил, как должно. Особенно, когда я узнал, что чуть было не произнес заклинание разделения плоти. |
