Анатолий Дроздов. Рыцари плащаницыИзумруд Люцифера - 4
Пролог Золотой полумесяц на розовом куполе бывшего храма Соломона проступил в синем небе и засиял, освещенный первыми лучами мягкого декабрьского солнца. Полумесяц установили недавно, Имад все не мог привыкнуть к торжественному виду мечети Аль-Акса, возносившейся над притихшим Эль-Кудсом в знак торжества истинной веры, и смотрел во все глаза. Солнечный свет тем временем скользнул по белым стенам домов, окрашивая их в золото, воздух тихих площадей и улиц наполнился мягким свечением – золото легло на белый шелковый полог, скрывающий вход в зал, широкие каменные перила балкона, руки Имада, расслабленно лежащие поверх прохладного камня. "Слава тебе, Милостивый и Милосердный! – мысленно воскликнул эмир, любуясь на открывавшуюся глаза панораму. – За то, что изгнал нечестивых многобожников и возвратил город верным слугам своим! Слава тебе! Да усохнут уста, хулящие Всевышнего, сгниют нечестивые языки, поразят неверных мор и проказа! Алла акбар!" Муэдзин на минарете затянул призыв, и Имад послушно опустился на колени. Голени его тонули в мягком ворсе багдадского ковра, заботливо расстеленного на балконе евнухом, упругие шерстинки щекотали пальцы босых ног, но эмир не чувствовал этого – исступленно творил молитву, прося Вездесущего не оставлять его своими милостями. Защитить от врагов и бед, ниспослать расположение Несравненного, умножить потомство и, о милостивый! спасти одну страдающую душу. Иншалла, на все воля твоя, но помоги, Милосердный!.. Когда Имад, резко отдернув полог, вошел в зал, Ярукташ уже ждал его. Склонился в глубоком поклоне. "Когда успевает молиться?! – сердито подумал эмир. – И молится ли? Эти христиане, принявшие ислам…" Но он тут же забыл гнев, впившись вопросительным взглядом в круглое лицо евнуха. Тот поежился и прикрыл жирными веками бесстыжие глаза. И только потом еле заметно покрутил головой в чалме. – Что говорят лекари? – хрипло спросил Имад, хрустя пальцами. – Не доживет до полудня, – промолвил Ярукташ, не поднимая взора. – Прости, господин. Будь мы в Каире или Дамаске… – Неужели в округе нет ни одного доброго лекаря?! – в отчаянии воскликнул эмир. – Ты хорошо искал? – Конные отряды обшарили все окрест. Страна разорена, лучшие лекари ушли с войском Несравненного, а он далеко на побережье – изгоняет неверных из Тира. Не менее трех дней пути в одну сторону. Султан не откажет тебе, верному своему рабу, в такой ничтожной просьбе, но пока лекарь прискачет… Прости, господин. Голос евнуха дрогнул, и Имад насторожился. Неслышно ступая сафьяновыми туфлями по каменному полу, подошел и жестко взял слугу за жирный подбородок. Вздернул кверху. Глаза Ярукташа быстро заморгали. – Армянин! Ты хочешь, чтоб я зарезал тебя, как овцу на базаре?! Взгляд евнуха стал осмысленным и твердым. Имад в который уже раз поразился умению наперсника сохранять присутствие духа. – Земли за Кедроном, жирные и плодородные, – прошипел Имад, старательно сдерживая гнев, – сколько глаз видит вокруг. Твои родственники-христиане будут молиться за тебя пока не перейдет этот мир! – Не надо! – решительно сказал евнух, и Имад отступил в удивлении. – Я не меньше тебя люблю Мариам! Осознав, что забылся, Ярукташ склонился в поклоне. – Прости, господин! Ты хозяин и повелитель, а я… Имад только махнул рукой: – Говори! – Есть один лекарь… – Почему он до сих пор не здесь?! – глаза эмира закрыло черным. |
