Антон Краснов. Семь отмычек ВсевластияСемь отмычек Всевластия - 1
ПРОЛОГ в котором сказано о том, чего не может быть, потому что не может быть никогда 1 Египет, июль 2004 года - Туз! У меня двадцать одно, я выиграл. С вас тридцать пять евро, господа археологи. Позвольте получить. - Дьявол! - тоскливо сказал длинный кадыкастый тип, похожий на рано осиротевшего печального аиста. - Как тебе сегодня карта идет, Фабьен. Просто черт знает как идет! - Да уж, - поддержал его коллега, - Фабьен сегодня в ударе. Впрочем, не везет в картах, повезет в любви. - Ему? С тобой, что ли? - буркнул Фабьен, кивнув на длинного археолога и загребая деньги. Несмотря на удачу, Фабьен вовсе не выглядел осчастливленным. Выигравшая персона представляла собой массивного мужчину лет тридцати, который, однако же, успел обзавестись лысиной и приличным брюшком, в эквиваленте женской беременности тянувшим этак на восьмой месяц. Впрочем, Фабьен нисколько не смущался этим, напротив, упомянутое брюшко было его главной ударной силой. Вот и сейчас он толкнул им похожего на аиста археолога так, что тот отскочил, спружинив мощно, как от батута. «Аист» покачнулся и еле устоял на ногах, размахивая руками и оскверняя душный египетский воздух деликатной французской бранью. Фабьен принужденно рассмеялся, обнажая белые, тесно посаженные зубы (два передних были посажены набекрень, наехав один на другой). - С кем тут в любви повезет? Торчим в этих песках третий месяц. Если честно: я уже согласен на потную египтянку. Хоть и терпеть не могу арабов, - пробурчал он. - Конечно, - поддакнул ему археолог, который носил пышное мушкетерское имя Луи-Арман д'Орбиньи. - Правда, тебе, Фабьен, придется поднатужиться, чтобы одолеть жаркую египтянку. Ты ж привык к холодненькому, - он хитро подмигнул, - ведь правда, что твоей последней любовницей была какая-то русская, когда ты ездил на конгресс археологов в Москву? И что тебя туда послали?.. Лучше б уж меня. Фабьен засопел. - Нет, ты отвечай, Фабьен, - настаивал Луи-Арман. - А скажи, - поддержал сплетника печальный «аист» и даже пощелкал «клювом» - длинной нижней челюстью, выпяченной так, как будто он всю жизнь тренировался над правильным произношением английского «th» (при котором язык с силой упирается в нижний ряд зубов), - в самом ли деле в Москве жуткий холод и пьют водку… - Медведи в шапках-ушанках и валенках ходят по Красной площади и распевают «Калинку-малинку», - скептическим тоном продолжил Фабьен. - Глупости какие! Вы это еще Пелисье скажите, он вам устроит! Ты лучше тасуй колоду, Робер, - кивнул он длинному археологу, - твой черед банковать. Может, отыграешься. Но у Робера-аиста был такой обреченный вид, что и завзятому оптимисту стало бы ясно, что отыграться ему не удастся. И не важно, какие причины будут стоять у истоков этой предугадываемой неудачи. Впрочем, не повезло не одному Роберу. В тот момент, когда уклончивый Фабьен ловко сбивал своих товарищей с темы, которая едва ли импонировала ему, появился глава археологической партии, сам Жан-Люк Пелисье - весьма громоздкая персона, впрочем перемещавшаяся в пространстве с удивительной легкостью и бесшумностью. Два последних качества и послужили тому, что Пелисье возник за спинами своих сотрудников именно тогда, когда Фабьен призывал метать банк. Некоторое время он рассматривал своих подчиненных, вверивших себя коварному демону азарта. |
