Олег Синицын. Скалолазка и мировое древоСкалолазка - 4
Часть I МОСКОВСКИЕ ТЮЛЬПАНЫ Глава 1 ПЕРЕПОЛОХ НА КОЛЕСАХ Если Лехе выпало сообщить мне о какой-нибудь гадости, то он непременно это сделает с радостью и издевкой. Я тороплюсь, в сумке у меня лежит вещица сколь опасная, столь и важная, а на трассе ждет человек, на встречу с которым спешу из самой Камбоджи. Изнервничалась, все ногти погрызла. А Овчинников, который сидел за рулем, как бы невзначай спрашивает: - У тебя случайно нет богатого, но ревнивого друга? - Есть, - сердито ответила я. - Только он бедный и гад по натуре. - Ну, сейчас речь не обо мне, а о «БМВ», который едет за нами. Я быстро обернулась. Трасса МКАДа была запружена автомобилями. Лето, пятница, конец рабочего дня. Погода отличная, все спешат за город - кто на садовые участки, а кто в коттеджи. Только я и закабаленный мною Овчинников направлялись в противоположную сторону. Автомобиль серьезного черного цвета держался позади Лехиного «жигуленка». Номер с нулями. Водителя не разглядеть. Что еще за друг? Раньше таких друзей у меня было пруд пруди. Но вот уже полтора года от них ни слуху ни духу. С тех пор как я нашла маму... Я надеялась, что меня наконец оставили в покое. Я скромная переводчица, увлекаюсь скалолазанием. Правда, последнее время с преувеличенным интересом изучаю некоторые слова санскрита, но не пытаюсь произносить их вслух, потому что делать это опасно. Впрочем, кому какое дело до мертвого языка древних индийцев? - Уверен, что за нами едут? - Шутить изволишь? Забыла, где я работаю? - Сказано было с такой бравадой, будто Лешка подрабатывает охраной самого премьер-министра. Всего-то капитан милиции. - За нами едет, будь спокойна. Я перестраивался с полосы на полосу - не отстает. - И давно едет? - От самого аэропорта, похоже, ведет. Из Камбоджи я прилетела усталая и дерганая. Боялась, что меня на таможне прихватят - есть за что. Но все прошло удачно... К площадке для посадки пассажиров колымага Овчинникова подкатила одной из последних (всех моих соседей по рейсу давно подобрали новенькие блестящие иномарки). Правая фара светила в сиротливом одиночестве. Левая не работала. С таким безобразием Леха ездит уже больше года. До отлета я спросила его, когда он последний раз заглядывал в лицо своей железной подруги, и видел ли, что она уже год как превратилась в циклопа? Он пробурчал, что вовсе не год и что фару он поменял, но потухла другая, зараза. Баул со снаряжением бросила в багажник. Сумку оставила при себе. Не хочется класть ее в отсек, который Овчинников открывает ногтем. Знаете, потом стоять в очереди за новым паспортом, да и в кошельке осталось около четырехсот долларов. Но настоящая причина, почему я крепко прижимала сумку к своей печени, - в ней лежала вещица, из-за которой я пережила это головоломное путешествие в буддийский храм, затерянный в джунглях. Глядя на преследовавший нас «бумер», я инстинктивно ощупала сумочку. На протяжении всего пути - в камбоджийском автобусе, в отеле, в самолете - я делала это раз двести. Боялась потерять капсулу, содержимое которой добыла с превеликим трудом. Она для меня важна, хотя она не главное. Главное то, что даст взамен нее человек, поджидающий меня перед развязкой Ярославского шоссе. «Бумер» сверкнул фарами. Яркий пронзительный свет галогена ударил по глазам. - Та-а-ак, - протянул Овчинников. - Предупреждаю, я пистолет дома оставил. Снова двойная яростная вспышка. |
