Сергей Сухинов. Смерть Галахада
Война сказок - 1
Памяти Саманты Смит посвящаю
Коробка была огромная, почти по плечи детям, вся в зеленовато-желтых малахитовых узорах, но не неподвижных, а живых - стоило только чуть
шагнуть в сторону, как изумрудные ручейки начинали лениво перетекать друг в друга. Через минуту перед восхищенными глазами Эмми и Дика, словно
по мановению руки волшебника Гудвина, появлялся новый, невероятной красоты рисунок. Время от времени из этого разноцветного калейдоскопа, как
чертик из шкатулки, выскакивал разодетый в пестрое тряпье клоун и, забавно подмигивая, вытряхивал из карманов прямо в лица пораженным детям
целые пригоршни звезд и маленьких голубых лун. Они тотчас же вспыхивали ослепительными искрами и исчезали, и только острые ледяные брызги
окатывали детские разгоряченные щеки. Сделав еще несколько шагов в сторону, можно было увидеть настоящих ковбоев, ловко перестреливающихся на
полном скаку посреди раскаленной прерии, и тут же их сменял крошка силач Майти Маус, а рядом с ним... Ну что за чудесный подарок получили дети в
день рождения, если одну только коробку можно было рассматривать часами! А ведь в коробке что-то было...
- Успокойся, Дикки, - наконец сказала девочка, удовлетворенно вздохнув. - Ну что ты визжишь, как девчонка? Разве ты никогда не видел
объемных голограмм? Да слезай же со стула, слышишь, упадешь!
- Вот ты всегда так, - заныл мальчишка, слезая тотчас со стула (он был трусоват и не скрывал этого). - Ты всегда все только портишь... А я
только что увидел там наверху. Матушку Гусыню, она держала в лапках волшебную книжку с картинками и приглашала меня послушать удивительную
сказку...
- Не говори глупостей! - резко прервала младшего брата Эмми. - Голограммы не умеют разговаривать. Это тебе только почудилось...
Нет, не почудилось, не почудилось! - заревел Дикки, отчаянно растирая ладонями пухлое розовое лицо. - Просто ты гадкая и завистливая. Я
пожалуюсь вечером маме, вот!
Эмми хотела сказать, что завидовать тут нечему - ведь этот подарок предназначался им обоим (по случайному совпадению оба родились в первую
неделю мая), но решила, что брат только раскричится еще громче, и с презрением отвернулась. Так орать в шесть лет из-за игрушки - это было
непостижимо, она себе такого не позволяла уже года три.
- Дети, дети, что у вас стряслось? - вдруг раздался у них за спиной взволнованный мамин голос.
Эмми сначала обрадовалась, но тут же поняла, что это видео - там всегда голоса получаются какими-то неестественными, далекими. Дик же взвыл
еще громче и, чуть не сбив с ног сестру, бросился к одной из стен комнаты, окрашенной под кору дуба (так было модно в этом году во всем Доме).
Он прилип к широкому экрану, всхлипывая и неразборчиво жалуясь, словно мама могла протянуть руки сквозь стекло и погладить его кудрявую голову.
У самой Эмми волосы были прямыми и жесткими, как солома, и она втайне этим гордилась.
- Постой, постой, малыш, я ничего не пойму, - тревожно сказала мама. - Эмми, объясни хоть ты, что случилось?
Эмми нехотя подошла к видео. Ну да, так она и думала. Того и гляди, мама сейчас в панике оставит работу и бросится на скоростном лифте
сюда. На двести тринадцатый этаж, чтобы спасти своего бедняжку Дикки от бесчисленных опасностей! Против желания Эмми ощутила нечто вроде уколов
ревности.
- Ничего особенного, ма, - сказала она как можно более насмешливо.
|
