Не обращая внимания на лежащего, Алексей скинул с плеч свой китель и накрыл девушку, на лице которой набухал огромный синяк.

Китель рослого и широкоплечего Алексея был на ней словно пальто, и, завернувшись в пиджак, она подняла взгляд на спасителя.

– Увези меня отсюда.

Утром, после того, как барышня, собрав из рубашки и старых джинсов более-менее приличный прикид, отбыла, Алексей закрыл двери съемной квартиры и, бросив ключи в почтовый ящик, вышел на улицу, ярко освещенную московским летним солнцем.

Двор между трех домов был уже полон играющими детьми, мамочками с колясками и освежавшими пейзаж парочкой работников коммунального хозяйства, возившихся с пандусом у четвертого подъезда.

Все дела были сделаны, все долги отданы, и теперь оставалось лишь получить проездные документы и деньги в строевой части училища.

За время жизни в сиротском приюте и учебы в академии он так и не оброс вещами. Коллекция холодного оружия, которую собирали пять поколений его семьи, лежала в арендованной банковской ячейке размером со среднюю комнату, мамины вещи и украшения там же, архив в контейнере на площадке хранения, а его цифровая копия на личном комме Алексея.

Из всех вещей, оставшихся после гибели родителей, при нем осталась лишь дага испанской работы мастера Алонсо де Саагуна, шпага, изготовленная по эскизам прадеда деда Алексея из специальных сталей, и его собственный именной «Грач-58», полученный от начальника генштаба генерал-полковника Неустроева за участие в подавлении Тверского мятежа.

Он присел на лавочку, поставив у ног рюкзак с личными вещами и черный кожаный тубус со шпагой, когда сверху плавно спланировала черная «Чайка» с тонированными стеклами и притерлась к разогретому солнцем асфальту. Из машины неторопливо вылезли майор и капитан и, поморщившись на яркое солнце, надели фуражки и подошли к Алексею.

– Лейтенант Широков? – проговорил капитан скучным голосом и положил руку на клапан поясной кобуры. – Пожалуйте за нами.

Алексей лишь усмехнулся. За годы учебы он прошел такое количество проверок, что точно знал процедуру опознания коллег из разведывательных структур. Настоящий сотрудник спецслужб сначала представляется и лишь потом говорит то, что хочет донести до слушающего, да еще строго следуя неписаному, но тем не менее действующему своду правил. Здесь же какое-то дешевое позерство и никакого представления об армейском этикете.

– Представьтесь для начала, господин капитан.

– Жирно будет для тебя представляться, – отозвался майор и уже двинулся вперед, когда уткнулся взглядом в зрачок пистолета, который словно материализовался в воздухе в руке лейтенанта, причем уже с выключенным предохранителем.

– Теть Клава, – лейтенант громко позвал дворовую общественницу, уже спешившую к месту предполагаемого скандала. С Алексеем у нее сложились неплохие отношения, хотя бы потому, что молодой человек дома бывал редко и никогда не устраивал шумных гулянок. – Вызовите-ка полицейских. А то я смотрю, клоуны уже стали форму надевать, а вот это уже никуда не годится.

– Щас, Лешенька, уже вызвала! – громко крикнула старушка. – Да где это видано, чтобы вот так вот во двор жилой падать. Да у нас даже таксисты вон, на стоянке паркуются. А эти вон чего задумали. Вона уже Костик поспешает, – прокомментировала бабка появление над двором патрульной «Нивы-2000».

– Ну, подожди, лейтенант. Мы тебя достанем. – Побелевший от злости майор прищурившись смотрел на Алексея.

– Достанешь, конечно. – Лейтенант кивнул, не опуская оружия.