Генри Каттнер. Сплошные неприятностиСага о Хогбенах - 2
У нашего Лемуэля три ноги, и мы прозвали его Неотразимчиком. Когда началась война Севера и Юга, Лемуэль уже подрос, и ему пришлось прятать лишнюю ногу между лопаток, чтобы не возбуждать подозрений и сплетен. Нога под одеждой на спине делала его похожим на верблюда, иногда она дергалась от усталости и била его по позвоночнику, однако все это не очень беспокоило Лемуэля. Ведь его принимали за обыкновенного двуногого! И он был счастлив. Мы, Хогбены, на своем веку не раз попадали в передряги. Теперь каша заварилась из-за беспечности Неотразимчика. Он ко всему относился спустя рукава. Не виделись мы с Лемуэлем лет шестьдесят. Он жил в горах на Юге, а вся наша семья – в Северном Кентукки. Вначале мы решили добраться к нему по воздуху, но когда подлетели к Пайпервилю, собаки на земле невероятно разбрехались, жители высыпали из домов и уставились на небо. Мы вынуждены были вернуться. Папин па сказал, что придется отправиться в гости к родственнику обычным способом, как все люди. Я не люблю путешествовать ни по суше, ни по морю. Когда мы в 1620 году плыли к Плимут-Року, мне вывернуло всю душу. Куда приятнее летать! Но с дедом мы никогда не спорили, папин па у нас глава семьи. Папин па взял где-то напрокат грузовик и туда уложили все пожитки. Правда, не сразу нашлось место малышу – он весил около трехсот фунтов, и корыто, в которое его поместили, занимало чудовищно много места. Зато с дедом обошлось без хлопот: мы положили его в старый джутовый мешок и засунули под сиденье. Сборы, конечно, легли на мои плечи. Па выпил пшеничной водки и все только прыгал на голове и напевал: «Летит планета кувырком, кувырком, кувырком…». А дядюшка вообще не захотел ехать. Он улегся под ясли в хлеву и сказал, что погружается лет на десять в спячку. – И чего вам дома не сидится? – бурчал он. – Полтыщи лет вы ежегодно весной отправляетесь куда-то мотаться! Нет уж, я вам больше не компания… Так и уехали без него. Когда наши переселились в Кентукки, рассказывали мне, там было голое место, и пришлось изрядно попотеть, чтобы устроиться. Однако Неотразимчик не захотел корпеть над постройкой дома и улетел на юг. Там он зажил тихой дремотной жизнью, просыпаясь по-настоящему раз в год-два, чтобы как следует выпить. Лишь тогда с ним налаживалась мозговая связь. Оказалось, Лемуэль устроился на развалившейся мельнице в горах над Пайпервилем. Когда мы подъехали, то первым долгом увидали на балконе Лемуэлевы бакенбарды. Сам Неотразимчик похрапывал в опрокинувшемся кресле – очевидно, сон был приятный, и он не проснулся, когда упал. Будить мы Лемуэля не стали. Корыто затащили в дом общими усилиями, а потом па и папин па выгрузили спиртное. Поначалу у всех было хлопот полон рот – в доме не нашлось ни крошки. Наш Неотразимчик побил все рекорды сибаритства: даже не варил горячего. Он приноровился гипнотизировать обитавших в окрестных лесах енотов, и те сами являлись к нему на обед. И до чего только может дойти лень! Еноты очень ловко действуют лапками, и Лемуэль заставлял их раскладывать костер и самих себя поджаривать. Интересно, свежевал он зверей или нет? А когда Неотразимчику хотелось пить, он – стыдно сказать! – собирал над головой небольшую тучку и устраивал дождь прямо себе в рот. Впрочем, сейчас нам было не до Лемуэля. Ма раскладывала вещи, па присосался к кувшину пшеничной, и мне снова пришлось на своей спине таскать тяжести. Все это было бы еще полбеды, но на мельнице не оказалось никакого электрического генератора! А наш малыш жить не мог без электричества, да и папин па пил его как верблюд. Неотразимчик, конечно, пальцем о палец не ударил, чтобы поддерживать воду в запруде на должном уровне, и вместо реки по высохшему руслу тек тощий ручеек. Нам с ма пришлось здорово пораскинуть мозгами, пока мы не соорудили в курятнике печку. |
