Александр Маслов. Стражи перекрестка
Часть первая Суп с котом 1 Многие невероятные истории начинаются именно на кухне. Точно так случилось с Артемом Степановичем Семиным. Около 6.30 утра сидел он напротив открытой на балкон двери и размешивал ложечкой сахар, вдыхая аромат Нескафе. Потом Артем откусил часть бутерброда, глотнул из кружечки и вдруг услышал бой барабана. Причем настолько ясно и близко, что едва не расплескал бодрящий напиток на брюки. Воинственные звуки доносились отнюдь не с улицы – иначе Артем Степанович не обратил на подобную оказию большого внимания – а из-за стены, разделявшей кухню с ванной комнатой. Чуть побледнев и медленно вернув кружку на стол, Семин встал и, подкравшись к двери в ванную, деликатно спросил: – Кто там? Ему не ответили. Однако беспокойное ощущение, что в квартиру пробрался посторонний, не покидало Артема Степановича. В какой-то миг он подумал, что этим «посторонним» могла оказаться его бывшая жена, с которой он счастливо развелся четыре месяца назад. Подумал… и быстро отверг подобную мысль. Ведь действительно, с какой радости Ольга стала посещать его квартиру в такую рань, запираться в ванной и веселить соседей по подъезду игрой на столь шумном инструменте? Вооружившись ножкой от поломанного стула, Семин постоял недолго, прислушиваясь, осторожно толкнул дверь и просунулся в облицованное кафелем помещение. Не было там никого. По запотевшим плиткам стекали капельки влаги. Благодушно пахло лосьоном и мылом. – На сковородку бы вас, грешников! – пробормотал Артем, на всякий случай грозно помахал ножкой стула и вернулся на кухню к прерванному завтраку. Он снова надкусил бутерброд, замер, поглядывая серыми, очень внимательными глазами на стену. Стену украшали фотообои: пейзаж с лесным озером, дорогой, тянувшейся к синим горам. Такой славный вид должен был успокаивать нервы. – Красота… – заставил себя сказать Семин, отпил из чашечки и… услышал стук множества конских копыт. Звук казался далеким, но при этом странным образом исходил из глубин заклятой стены. Несколько минут Артемом сидел неподвижно, с недоумением вслушиваясь в топот приближающегося табуна или какого-то дикого эскадрона. Когда конская поступь наполнила кухню так, что в серванте задребезжала посуда, Семин зажмурился и выдавил громкое ругательство. Тут же все стихло. В ушах стало глухо и пусто. Остывший кофе еще подрагивал в чашечке, а на блюдце мирно лежал недоеденный бутерброд. «Да что ж это такое?! – возмутился Артем, откинувшись на спинку стула. – Ладно – барабан безумный. Но лошади на четвертом этаже! В моей собственной квартире! И не по одиночке, а целой шумной компанией! А может кофе? Может кофе так на меня действует? Паленое, наверное. Китайцы делали непонятно из каких пекинских зерен». Он взял жестяную банку, початую только сегодня утром, и принялся разглядывать ее в поисках признаков диверсии. Банка была самой обычной, коричневой с красными и золотистыми буквами. С аппетитно-дымящей кружкой под надпись «Нескафе». На обратной стороне значилось: «произведено в Индии». В Индии… – мысленно повторил Семин и успокоился сердцем: – Нет, индусы плохого не могли. С какой радости им, добродушным йогам, меня травить. Не в кофе дело. И вряд ли в бутерброде. Дурею просто. Этак без причины дурею, – решил Артем, смело взял хлеб с ломтем ветчины, откусил и запил глотком кофе. В ту же секунду раздался громкий стук. Семин едва не поперхнулся от постигшей его неожиданности. |
