Джеффри Евгенидис. Свадебный сюжет
Соседям по общаге, Стиви и Му му
Люди влюбляются лишь потому, что слышали разговоры о любви. Франсуа де Ларошфуко
И можно спросить себя: «Как же я тут очутился?..» И можно сказать себе: «Это не мой прекрасный дом». И можно сказать себе: «Это не моя прекрасная жена». Talking Heads
Влюбленный безумец
Для начала посмотрите, сколько тут книжек. Романы Эдит Уортон, расставленные не в алфавитном порядке, а по дате выхода; полное собрание Генри Джеймса в издании «Современной библиотеки», подарок от ее отца на двадцатиоднолетие; потрепанные книжки в мягкой обложке – то, что задавали по программе в колледже: много Диккенса, чуть чуть Троллопа, а также многочисленные Остин, Джордж Элиот, доблестные сестры Бронте. Целая куча черно белых мягких обложек издательства New Directions, главным образом – поэзия таких авторов, как X. Д . и Дениз Левертов . Романы Колетт, которые она читала по секрету от всех. Первое издание «Супружеских пар», принадлежавшее ее матери, в которое Мадлен украдкой заглядывала еще в старших классах; теперь же она пользовалась им в качестве текстуального материала для диплома по английской литературе на тему «Матримониальный сюжет». Короче говоря, средних размеров, но пока еще портативная библиотека, включающая все, что Мадлен читала в колледже, сборник текстов, подобранных на первый взгляд случайно: круг охватываемых вопросов постепенно сужается, словно в каком нибудь тесте на тип характера, – сложном, в котором не сжульничаешь, не предугадаешь, к чему клонится дело, и под конец запутываешься настолько, что остается лишь отвечать правду без прикрас. А потом ждешь результата, надеясь, что выйдет «натура художественная» или «страстная», втайне опасаясь «личности, склонной к нарциссизму» или «хорошей хозяйки», но в конце концов тебе выдают ответ, который можно понимать и так и эдак, который воспринимаешь по разному, в зависимости от дня недели, времени суток и того, что за парень тебе попался на этот раз: «неизлечимый романтик». Вот какие книги были в комнате, где в утро выпускной церемонии лежала Мадлен, засунув голову под подушку. Она прочла их все до единой, многие по нескольку раз, нередко подчеркивая те или иные отрывки, но сейчас ей от этого было не легче. Мадлен пыталась не обращать внимания на комнату и все, что в ней. Она надеялась отплыть обратно, туда, в забвение, в котором безмятежно пребывала последние три часа. Стряхни она еще хоть каплю сна – и ей придется столкнуться лицом к лицу с некоторыми неприятными фактами, как то: количество и разнообразие спиртного, принятого накануне вечером, а также то, что она легла спать, не сняв контактные линзы. Размышления о подобных деталях, в свою очередь, вызовут в памяти причины, из за которых она столько выпила, а этого ей действительно не хотелось. Поэтому Мадлен поправила подушку, чтобы отгородиться от раннего утреннего света, и попыталась снова заснуть. Но у нее ничего не вышло – именно в этот момент на другом конце ее квартиры раздался звонок в дверь. Начало июня, Провиденс, штат Род Айленд, солнце уже почти два часа как взошло, осветив белесую бухту и дымовые трубы фабрики «Наррагансетт электрик», и продолжало подниматься, словно солнце на эмблеме Брауновского университета, которой были украшены все флаги и плакаты, развешанные по кампусу, – солнце с глубокомысленным лицом, символ знания. Однако это вставшее над городом солнце обскакало то, метафорическое, поскольку основатели университета в своем баптистском пессимизме решили изобразить свет знания окутанным облаками, намекая, что миру людей еще не удалось избавиться от невежества; а тем временем настоящее солнце уже пробивалось через пелену облаков, бросая вниз обломанные лучи света и внушая полчищам родителей, промокшим и озябшим за выходные, надежду, что плохая, не по сезону, погода, возможно, не испортит сегодняшний праздник. |
