Дарья Калинина. Свет в конце Бродвея
И вот что интересно: чем дальше находится этот самый «загород» от крупного мегаполиса, тем сильней замедляется время в нем. Именно об этом думала Инга, высунув голову в окно и наслаждаясь окружающим ее видом. Поместье Дубочки, где она находилась в гостях у своей подруги Алены и ее мужа, располагалось в таком захолустье, что иначе как медвежьим углом его и назвать было нельзя. Кстати говоря, по утверждению местных жителей, медведи в округе и впрямь водились. Да и сам Василий Петрович – супруг Алены – неоднократно приглашал на медвежью охоту своих приятелей, и всегда они возвращались из леса с добычей. Но сейчас было лето, никаких медведей не наблюдалось. Во всяком случае, поблизости от усадьбы точно. А был лишь чудный вид на тщательно ухоженную лужайку перед домом, фонтан в виде пары пионеров – мальчика с горном и девочки в трогательном платьице и косынке. Это был привет из советского прошлого, ностальгия по которому и заставила Василия Петровича спасти эту скульптуру от уничтожения, выкупив в каком-то парке культуры и превратив ее затем в форму для декоративного элемента фонтана. И наблюдая великолепный заход солнца, который успел окрасить алым цветом весь горизонт, Инга невольно восхитилась тишиной и покоем, окружающими ее. Она приехала сегодня после полудня. Ее уже ждал накрытый стол, который буквально ломился от обилия домашних вкусностей. После трапезы Инга внезапно почувствовала тяжесть в веках. – Пойди полежи, – предложила ей заботливая Алена. – Похоже, тебе это просто необходимо. Инга хотела всего лишь немного вздремнуть, но она проспала весь остаток дня до самого вечера. Облака на фоне алого заката казались ей совсем серебряными, а там, где на них падали лучи заходящего солнца, они становились цвета свежей лососины. – Никогда не видела такого яркого заката. Инга вздрогнула и обернулась. Так и есть, в дверях комнаты стояла драгоценная Аленка, самая верная и преданная ее подруга. – Как спалось с дороги? – поинтересовалась Алена, подходя ближе и становясь рядом с Ингой, и, не дожидаясь ее ответа, добавила: – Красиво, верно? – Да, очень красиво! – искренне отозвалась Инга. – Ничто не сравнится с красотой нашей российской природы. – Вот и я никогда не устаю любоваться закатами. Они здесь совершенно особенные. Какое-то время женщины молча смотрели на закат. А потом Алена сказала: – Вообще-то я пришла, чтобы пригласить тебя к ужину. – Опять будем есть? Знаешь, я как-то еще не успела проголодаться. – Это тебе только так кажется, – успокоила ее Алена. – На свежем воздухе как все быстро засыпает, так быстро и просыпается, и аппетит в том числе. И так как Инга все еще мешкала, Алена поторопила ее: – Пойдем, а то Василий Петрович весь там в жутком нетерпении. В голосе Алены сквозила нервозность. Она быстро прошла к дверям, поняла, что Инга сомневается, снова вернулась к ней и повторила: – Пойдем, а то Вася не разрешает нам без тебя начинать ужинать, но в то же время боится, как бы не остыла его замечательная рыба. – А кому это «нам»? – Разве я тебе не сказала? К нам приехали гости. Очаровательная супружеская пара, им обоим уже хорошо за семьдесят, но их бодрости можно только позавидовать. Да, и с ними их дети. – Дети? – Пошли, сама все увидишь, – нетерпеливо произнесла Алена. Она снова двинулась к дверям, говоря на ходу: – А то пока мы тут с тобой прохлаждаемся, бедный Василий Петрович там весь на нервах. Похоже, на нервах тут кто-то другой. |
