Джоанна Рид. У ночи тысяча глаз
1
Послышался характерный стук дверей, означавший появление в доме Фредерики, двенадцатилетней дочери Этель. Через несколько секунд она будет здесь и придется сказать ей то, что сама Этель узнала утром, и о чем уже несколько раз сообщал бесстрастный голос диктора радио: Артур Макартур, бывший муж Этель и отец Фредди, погиб в автомобильной катастрофе. Этель вытерла слезы и постаралась взять себя в руки. Реакцию дочери предсказать заранее было невозможно. Фредди мало знала отца и редко с ним виделась, поскольку Этель и Артур развелись еще до ее рождения. — Что случилось? Ты плакала? На Этель смотрели широко распахнутые синие глаза дочери. — Нет… Ну, немножко, — пробормотала она бессвязно, — дело в том, что… твой отец. — Мой отец? Он умер? — выкрикнула Фредди, непостижимым образом угадав правду. У Этель перехватило дыхание, и пока она искала подходящие слова, дочь все поняла по ее лицу и, в отчаянии закачав головой, попятилась от матери. — Фредди, девочка моя, — Этель протянула руку к дочери, но та продолжала пятиться, — понимаешь, автокатастрофа. Подробности я не знаю. Передавали по радио. — Не жди, что я буду плакать! — Фредди почти кричала на нее. — Просто не буду плакать. Не буду — и все. И повернувшись, выбежала из комнаты. Этель пошла за ней. Фредерика лежала в своей комнате на постели лицом вниз и горько рыдала. Этель присела рядом и начала поглаживать ее плечо. Фредди — ее единственный родной человек на всей Земле. И в ней текла кровь Макартуров — семьи, которая принесла Этель столько горя, о которой она с большим удовольствием забыла бы навсегда, если бы могла, и с которой связана фактом существования этой хрупкой девочки. Почему-то Этель вспомнился тот день, когда она впервые познакомилась с младшим братом Артура — Ральфом Макартуром. Артур пригласил его на ланч, чтобы познакомить со своей невестой. Ральф жил в графстве Корнуолл и поэтому приехал поздно. Они с Артуром уже заняли столик в глубине ресторана и не заметили, как он подошел к ним. Этель встрепенулась, когда Ральф внезапно появился у их столика. Он был гораздо выше и плотнее брата, и тот, кто не знал, наверняка подумал бы, что старший — именно он. Темные волосы и серо-стальные глаза усиливали это впечатление. Братья совершенно не походили друг на друга. Тридцатипятилетнему Артуру при его светлых волосах, мальчишеском выражении лица и стройной фигуре никак нельзя было дать больше двадцати пяти. И разница в семнадцать лет между ним и Этель была совершенно незаметна. Но Ральф все же обратил на это внимание. Он долго и удивленно смотрел на девушку, а затем обратился к брату, как будто Этель вовсе не было рядом. — Ты с ума сошел, Артур. Ведь она еще совсем ребенок! Этель ждала, что Артур возмутится, но он только весело рассмеялся. — Возможно. Но очень красивый ребенок. Правда? Насколько можно судить по выражению лица Ральфа, он не разделял мнение брата. Но какое дело Этель до того, что он думает о ее внешности! Ей это было совершенно безразлично! Но ее будущий родственник мог бы выказать больше уважения к ней. Голубые глаза Этель сверкнули от обиды. — Я не ребенок, — возразила она резко. Ральф посмотрел на нее удивленно. — Вы хотите, чтобы я перед вами извинился? — спросил он. — Не стоит. Полагаю, что для вас это слишком трудно. Они посмотрели друг на друга и, похоже, оба подумали об одном и том же — о том, что чувство, которое они вызывали друг в друге, трудно назвать симпатией с первого взгляда. — Стоп, стоп, стоп! — хлопнул в ладоши Артур. |
