Мартин Эмис. Успех
Филипу 1: Январь
I
Похоже, я растерял все, что меня когда-то красило. — Терри на проводе, — сказал я. Телефонная трубка прокашлялась. — Привет, Миранда, — продолжал я. — Как дела? Нет, Грегори на минутку вышел. Перезвони чуть позже. Ладно. Пока. На самом деле Грегори сидел рядом с дверью, положив руки ладонями вверх на крашенный под мрамор кухонный стол. — Порядок? — спросил он. Я кивнул, и он перевел дух. — Теперь она стала посылать мне похабные стишки, — сказал Грегори. Подходящий момент, чтобы его ублажить. — Правда? И что за похабные стишки? — Скажи, тебе случалось получать от девицы похабные стишки? — Вроде нет. — И никак ее не заткнуть. Все про мою «горделивую палку». И какая-то чушь про ее «сокровищницу». А может, и мою сокровищницу — не знаю. — Скорее все же про ее сокровищницу. Не может же у нее быть горделивой палки? — У нее может. С такой станется. Даже две. — И что же она пишет о твоей горделивой палке в своем похабном стишке? — Только про нее и талдычит. Тьфу! Еле дочитал. И никак ее не заткнуть. Мне такие дела не нужны. — Какая мерзость! — сказал я с воодушевлением. — И что же ты собираешься предпринять, Грег? — То-то и оно. Что я могу? Сказать ей: «Слушай, давай обойдемся без похабщины, ладно? Кончай свою похабень»? Так она меня и послушает. Правда, я всегда могу обратиться в полицию… вот пусть полиция и разбирается. А что она заставляет вытворять меня в постели… — Почему бы тебе просто не сказать, чтобы она убиралась? Грегори посмотрел на меня щенячьим взглядом, в котором читался благоговейный ужас. — Ну, ты даешь! Ты что… ты что — так бы и сделал? — Боже мой, нет. Я бы заставлял ее заставлять меня вытворять черт-те что в постели. Я бы даже разрешал ей писать мне похабщину. Я бы даже писал ей похабщину в ответ. — Ты серьезно? — Спорим. Я уже дошел до точки. Не могу дольше терпеть. Кажется, все решили перестать со мной трахаться. Не понимаю почему. Джита и та не хочет. — Это та малютка, ушастая? А она-то что? — Откуда мне, черт побери, знать? Говорит, что не хочет. И не знает, почему не хочет. Но знает, что не хочет. Услышав это, Грегори оживился. — Забавно, — сказал он, откидываясь на спинку стула. — У меня так все наоборот. Все всегда хотят меня трахнуть больше, чем я их. — Так ведь ты у нас голубой, разве нет? А если ты — педик, то всякий захочет тебя трахнуть. В том-то вся и суть — быть педиком: занимайся чем хочешь и с кем хочешь — всем наплевать. — На данный момент — ничего похожего, — сказал Грегори, и мышцы его стройной шеи напряглись. — Если бы не эта херова Миранда… — Ну да. — Со своими запросами. — Он спрятал лицо в ладонях. — Такой ночи, как последняя, я больше не вынесу. Просто не вынесу. — Он взглянул на меня. — Тварь ненасытная. Рассказать тебе про одну из ее штучек? Рассказать? Она отсасывает тебе, после того как ты ее трахнул! После. Вот так. Сука. Что скажешь? — Пиздец просто. В лучшем смысле этого слова. — Конец света — можешь мне поверить. А еще она теребит тебе яйца всю ночь, пока ты делаешь вид, что спишь. А еще она ковыряется своими… ну, ты понимаешь. |
