Патриция Бриггз. Власть холодного железаМерседес Томпсон - 3
Благодарности
Редакторам: Энн Соуардс, конечно, но также Майку и Коллину Бриггзам, Дэйеу, Кэрин и Кэролайн Карсонам, Джин Матеччи, Энн (Спарки) Питере, Кэй и Кайлу Робертсонам и Джину Уокеру – смелым людям, которые читали части чернового варианта этой книги и помогли мне укрепить ее фундамент. Консультантам по немецкому языку: Майклу и Сюзанн Бокам из Гамбурга; Зи особенно признателен им за титанические усилия. Danke. Помощникам в исследовательской работе: Джане и Дину из фонда искусств Батт‑Силвер‑Боу Джорджу Боуэну из полицейского управления Кенневика, Ктулу Бобу Лавли и доктору Джинни Мол. За карту – Майклу Энсвейлеру. Автор особенно благодарен Джесси Робинсону, который вызвался помочь, когда Мерси понадобился книжный магазин, и который знает свои книги. И, конечно, увлеченным работникам фольклорного общества «Трех рек» и множеству талантливых музыкантов, благодаря которым у нас каждый День труда организуют музыкальный фестиваль «Перекати‑поле» и мы все наслаждаемся музыкой. Несмотря на усилия всех этих талантливых людей, я думаю, что в тексте еще есть ошибки, ответственность за которые несу исключительно я. Колину собирателю всего острого и неутомимому убийце драконов.
Глава первая
– Ковбой, адвокат и автомеханик смотрят «Королеву проклятых»,[1] – сказала я. Уоррен, который когда‑то очень давно действительно был ковбоем, засмеялся и пошевелил пальцами босых ног. – Это может быть началом дурацкого анекдота или фильма ужасов. – Нет, – ответил Кайл, адвокат. Его голова упиралась в мое бедро. – Если хочешь фильм ужасов, начинать нужно с вервольфа, великолепного любовника, и ходячей… Уоррен, вервольф, рассмеялся и покачал головой. – Слишком сложно. Сегодня мало кто помнит, кто такие ходячие. Обычно нас путают с ходящими в шкурах. Так как и ходячие, и ходящие в шкурах – существа, умеющие менять облик, – принадлежат к коренным жителям Северной Америки, мне эта путаница понятна. Особенно потому, что я совершенно уверена: термин «ходячие» придумал какой‑то тупой белый, не понимающий разницы. Я не «ходящая в шкуре». Прежде всего, я не из того племени. Мой отец был черноногим из Северной Монтаны, а ходящие в шкурах происходят от племен юго‑запада, в основном хопи и навахо. Во‑вторых, ходящие в шкурах должны носить шкуру животного, в которое они превращаются, обычно койота или волка, но при этом их глаза не меняются. Это злые волшебники. Они сеют болезни и смерть везде, куда ни пойдут. Мне, для того чтобы стать койотом, не нужна ни шкура, ни – тут я посмотрела на Уоррена, некогда ковбоя, а теперь вервольфа, – полнолуние. В обличье койота меня не отличить от других койотов. Среди волшебных существ, живущих в штате Вашингтон, на шкале силы и волшебного воздействия я в самом низу. И это одно из тех обстоятельств, которые обеспечивали мою безопасность. Из‑за меня просто не стоило беспокоиться. Но за последний год все изменилось. Дело не в том, что я стала сильнее. Нет, я начала совершать поступки, которые привлекают ко мне внимание. И когда вампиры поймут, что я убила даже не одного, а двух из них… Тут по экрану телевизора как раз прошел вампир; экран этот так велик, что не вместился бы ни в одну комнату моего трейлера. Вампир был без рубашки, брюки тесно облегали его эротичные бедра. Мне не понравилось, что я почувствовала страх, а не похоть. Любопытно: после убийства вампиров я стала бояться их еще больше. Мне снились вампиры, выползающие из щелей в полу и шепчущие в тени. Во сне я снова ощущала, как кол вонзается в плоть и мне в руку впиваются клыки. |
