Олег Верещагин. Воспитание воина
Педагогический разврат
Летом 2002 года в одном из подмосковных городков произошла вполне обычная для нашего времени история. Двое “закадычных друзей”-шестиклассников поехали кататься на велосипедах в заброшенную деревню. Там наткнулись на бомжа. Что произошло дальше — к чему описывать? Как незачем говорить и то, что бомжа найти не удалось. Один из оперативников, ведших следствие, удивлялся: “Для нас всех до сих пор остаётся загадкой, почему мальчишки не убежали. Ведь для этого не было никаких препятствий. К тому же мальчики отнюдь не робкого десятка, да и выглядят старше своих лет. Непонятная история”. И действительно, для меня тоже — фатально непонятная! Я уже писал об этом в своих статьях и обещал вернуться к теме. И вот возвращаюсь, хотя начало кое-кому может показаться странным. Почему просто сразу не убежали? Почему не отметелили бомжа (не верю, что не справились бы вдвоём, я видел фоторобот этой помеси кощея с египетской мумией!)? Почему один “закадычный друг” по приказу безоружного хлипкого негодяя покорно связал другого и безропотно дал связать себя? Почему даже потом они сидели на месте, послушно считая до тысячи, как им велели? И что значит — не робкого десятка? Что под этим сейчас понимается? Умение пререкаться со взрослыми? Умение уже в этом возрасте “закинуться пивасиком” и покурить у школьного подъезда, показывая всем, как ты крут? Умение кидать петарды под ноги старушкам? Да, прав следователь. Вроде бы непонятная история. Совсем. В 1972 году была такая история. Двое мальчишек, ровесников этих, нынешних, “не робкого десятка”, столкнулись с бежавшим убийцей-рецидивистом. Едва ли он собирался делать с ними то же, что бомж в наши дни. Он собирался их просто убить, потому что они его увидели, а он был в бегах. Недолго к тому времени, но всё-таки посещавшие секцию бокса мальчишки отходили взрослого “крутого” дядю так, что в милицию он попал в бессознательном состоянии. Им было страшно. Они сами об этом потом говорили. Но их было двое — двое друзей — и они решили драться. Мысль о том, чтобы покорно сдаться, им даже в голову не пришла. Ну, вот и ответ. Бомжу не было надобности угрожать оружием, хватать, тащить… Прикажи он мальчишкам повеситься — они бы и повесились. Со слезами и просьбами, но повесились бы. Точно вам говорю. Потому что струсили. Мгновенно струсили. Впрочем, это не их вина. В них просто исчезло что-то, что было у большинства их ровесников даже не тридцать — двадцать лет назад. А если это и беда — то не только их, а целой страны. Нашей с вами Родины. Трусость, ставшая чуть ли не органичной частью характера большинства потомков бойцов Куликова поля, Смоленска, Полтавы, Бородина, Шипки, Курска и Кандагара. И не только детей, но и взрослых. Но эта трусость возникла не просто так. Она умело привита, заботливо выращена и тщательно культивирована. Начинать разговор следует с того, что есть (или кто есть) личность и зачем вообще её формировать? Личность определяется в современном мире как любое дееспособное человеческое существо независимо от возраста и пола. Но подобное определение таит в себе зародыш болезни, поразившей сейчас всю планету — эпидемии пофигизма. Дело в том, что подобное “дарование прав личности” всем без разбора приводит к гипертрофированному чувству своей ценности, а значит — исключительности и неповторимости. Между тем большинство из так называемых личностей невысоко ценятся. Это объективная точка зрения. Люди вообще являются материалом, из которого на свою потребу власть лепит то, что ей нужно. Если кто-то думает, что демократическая власть является исключением, то это заблуждение. Данная власть держится на воле толпы — электората. |
