Александр Громов. Вычислитель
Глава 1. ИЗГНАННИКИ
Если бы кому-нибудь взбрело на ум отведать здешней воды, он несомненно
нашел бы, что она горька, имеет внятный тухлый привкус и вдобавок заметно
солоновата - не настолько, чтобы ее совсем нельзя было пить, однако вполне
достаточно, чтобы напрочь отбить такое желание у любого, кто не издыхает
от жажды.
И вид воды тоже не радовал глаз. Вдавив кружку или котелок в упругий ковер
из переплетенных растений, жаждущий мог нацедить порцию бурой от торфяной
взвеси жижицы, часто с маслянистой пленкой на поверхности и всегда с
полчищами суетящихся крошечных организмов, совершенно безвредных, но
вызывающих омерзение даже у не слишком брезгливого человека.
Бредущий по болоту не умер бы от жажды, не имея при себе опреснителя или
фильтра с ионообменником, совсем нет. Более того, потребление солоноватой
воды не грозило его здоровью по меньшей мере в течение нескольких недель,
а что до неприятных ощущений, то это, как водится, дело сугубо личное и
мало кому интересное. Равным образом никого и никогда не интересовало,
грозило ли бы обезвоживание организма тому, кто проведет на болоте свыше
нескольких недель. Не интересовало просто потому, что прожить на болоте
столь долго - уже из разряда невероятных чудес, требующих столь же
невероятного везения, и вода тут совершенно ни при чем.
Легенды были, да. Но не статистика. Ни на Хляби, ни на любой другой
планете, освоенной людьми, статистика не оперирует категориями
невероятного.
Большой автобус без окон, со значком департамента юстиции на борту низко
протянул над плоским берегом, погасил скорость возле вышки
энергоизлучателя, убрал антиграв и с коротким скрежетом опустился на
щебнистую почву. Судя по скучной невыразительности подлета и посадки,
управлялся он киберпилотом, давным-давно нащупавшим оптимальную
последовательность маневров на данном маршруте и не склонным
экспериментировать. Чмокнув, лопнула дверная мембрана. Подобно дразнящему
языку выдвинулся и лег на щебень трап.
Те, кто вышел из автобуса, четко делились на две категории: люди с оружием
и невооруженные. Последние были скованы между собой наручниками в длинную
цепочку. Их было десять: семеро мужчин и три женщины, одетых в тюремную
униформу - тяжелые башмаки, черные обтягивающие штаны, мешающие чересчур
быстрой ходьбе, не говоря уже о беге, черные тюремные робы с большим белым
кругом на спине, светящимся и в темноте, однако же не настолько ярко,
чтобы помешать прицеливанию.
Одна из женщин всхлипывала. Мужчины угрюмо молчали. Кружилась и лезла в
глаза мошкара.
По знаку старшего в команде, немолодого плотного служаки со скромными
нашивками лейтенанта и лицом кирпичного цвета, конвойные рассыпались цепью
и взяли оружие на изготовку. Пусть у осужденных нет ни малейшего шанса
избежать наказания, в деле исполнения приговора случается всякое. Кто-то
может вообразить, что умереть, попытавшись убить другого, - легче.
Первым от человечьей гирлянды отцепили ничем не примечательного мужчину
лет тридцати пяти. Подтолкнув в спину - мимо вышки, к болоту,
начинавшемуся шагах в ста, - сообщили сиплой скороговоркой:
- Туда. Пройти двадцать шагов, повернуться, ждать. Марш.
Мужчина потер запястье. Оглянулся через плечо.
- Кордонный невод снят?
- Специально для тебя оставили, - ухмыльнулись сзади. - Пошел, умник.
Других задерживаешь.
Мужчина сделал шаг. На втором шаге он по-футбольному пнул носком ботинка
кучку мелкого щебня - веером брызнули камешки.
|
