Если под водой кладоискатели не могли похвастаться большими успехами, то на суше дело сдвинулось с мёртвой точки. Выехавший в Испанию Хаскинс познакомился там с канадской исследовательницей Викторией Степплз-Джонсон, которая по заданию профессора Питера Эрла из Лондонской школы экономики собирала материалы для монографии о «серебряном» флоте 1641 года.

«Я сразу же связался с Эрлом. Как знать, вдруг у него найдётся какая-нибудь зацепка, которой недостаёт нам, — рассказывает Уэббер. — И надо же, оказалось, что у профессора есть ключ к тайне „Консепсьона“, о котором он и не подозревал — вахтенный журнал судна „Генри“, участвовавшего в экспедиции Фипса. Я тут же вылетел в Англию. Представьте моё волнение, когда профессор Эрл вручил мне копию этого документа и я с трудом прочитал написанный старинными буквами текст:

„Журнал нашего путешествия начинается с Божьей помощью в 1686 году на борту корабля „Генри“ под командованием Френсиса Роджерса, направляющегося к банке Амброзия, что к северу от острова Эспаньола, в компании с „Джеймсом и Мери“ под командованием капитана Уильяма Фипса на поиски затонувшего испанского галеона, в чём да поможет нам Бог“.

Дело в том, что Фипс отправил „Генри“ первым к месту кораблекрушения. Судно „Джеймс и Мери“, которым командовал он сам, прибыло туда позже, и его вахтенный журнал описывает не само обнаружение обломков, а операцию по извлечению груза „Консепсьона“. Но и это ещё не всё. Этот документ, писавшийся Фипсом, стал настольной книгой для кладоискателей. Журнал же „Генри“ остался неизвестным, поскольку вскоре после смерти Фипса таинственно исчез. Профессор Эрл случайно наткнулся на него в частной библиотеке лорда Рамни. Кто-то из его предков собирал раритеты и купил у слуги покойного капитана „никому не нужную“, как тот думал, рукопись. Так она и пролежала в имении лорда больше двухсот лет.

Когда я дочитал вахтенный журнал „Генри“ до конца, то понял, что в 1977 году мы крейсировали над тем самым местом, где затонул „Консепсьон“. Но поскольку он был слабой мишенью для нашей магнитометрической аппаратуры, мы его не обнаружили», — поясняет Уэббер.

По счастливому совпадению, в это же время канадская фирма «Вэриан ассошиэйтс» сконструировала портативный магнитометр на цезии. Берт Уэббер несколько лет состоял в ней консультантом, и ему предложили испытать новый прибор «в поле». Его главное достоинство, помимо небольших габаритов, заключалось в высокой чувствительности. Он регистрировал наличие металла даже под трёхметровым слоем песка.

Хотя «Сиквест интернэшнл» числилась в безнадёжных должниках, Уэбберу всеми правдами и неправдами удалось поручить кредит на 450 тысяч долларов. «Теперь уже действительно в последний раз», — было категорически сказано ему.

«У меня просто не было другого выхода, как найти „Консепсьон“, — вспоминает Уэббер. — Может быть, именно безвыходность сыграла решающую роль. Во всяком случае, на пятый день по прибытии в район поисков мы могли праздновать победу: „серебряный“ галеон сдался на милость моей команды. Правда, перед этим нам пришлось изрядно поволноваться. Наш предшественник Фипс считал, что кораллы поглотили кормовую часть судна, закрыв доступ к основным сокровищам. Когда же мы обследовали риф с помощью магнитометра, то поняли, что её здесь вообще нет.