После некоторого замешательства он подошел к ней и поцеловал в щеку.

— О, понятно, — заметила Эмилия, не удивившись этому родству: как-никак дело происходило в Рейкьявике, — но от нее не ускользнула возникшая между ними напряженность, хотя она никак не могла понять, в чем тут дело. — Сигурбьёрг, у тебя имеются свои причины не давать мне советы по этому делу?

— Нет, — ответила Сигурбьёрг. — Я не вижу никаких проблем.

— Мы не близки, — добавил Магнус и тут же пожалел о своих словах. Это хоть и было правдой, но прозвучало несколько грубовато.

— Хорошо, — согласилась Эмилия. — Ну что же. Начнем?

— Можете рассказать мне что-нибудь об Оскаре? — спросил Магнус. Арни с выражением предельной сосредоточенности на лице достал блокнот, приготовившись услышать высказывания, перенасыщенные малопонятным сленгом финансистов.

— Оскар был очень необычным человеком. — Эмилия на какой-то момент запнулась. Казалось, этот простой вопрос грозил вызвать глубокое переживание, на что Магнус и рассчитывал. Но через секунду она вновь полностью овладела собой. — Очень умным. Энергичным. Веселым. Люди любили его. Особенно те, кто работал вместе с ним.

— А что его враги?

— Врагов у него не было.

— Оставьте, Эмилия. Как мог не иметь врагов такой человек?

Глаза Эмилии раздраженно вспыхнули. Она, видимо, не терпела, чтобы ей противоречили.

— Ну, деловые конкуренты, наверное, были, но ненависти к Оскару не испытывали. Пресса любила распускать о нем сплетни, но он нужен был газетам для поддержания тиража. Во время демонстраций кое-кто из ораторов требовал его головы, но они, в сущности, не знали его.

— Клиенты банка? Вкладчики? Держатели акций? Должно быть, многие лишились своих денег, когда «Одинсбанк» национализировали.

— Да, это так. Однако не думаю, что большинство людей винили в этом моего брата. Все исландские банки потерпели крах. «Одинсбанк», пожалуй, был лучшим из них.

— А как его личная жизнь? Жена? Вернее, бывшая жена?

— Камилла? Ее потрясло расставание с ним. У Оскара был роман на стороне, Камилла узнала об этом. Но с тех пор прошло пять лет. Даже больше. Они потом неплохо ладили. Оскар регулярно виделся с детьми, пока не поселился в Лондоне.

— У него была русская любовница? Таня Прохорова, русская манекенщица.

Эмилия содрогнулась.

— Может, она и манекенщица, но себе на уме. Оскар был без ума от нее. Красивая и смелая, она умело играла на его чувствах. Мне она никогда не нравилась. А потом, когда эта особа поняла, что Оскар не так богат, как ей представлялось, она, разумеется, бросила его. Оскару гораздо лучше было с Клаудией.

— Венесуэлкой?

— Да. Она гораздо ближе ему по духу. У нее появились свои деньги после развода. Она старше Оскара на год, но ей не хотелось, чтобы кто-то еще об этом знал. Оскару с ней было гораздо спокойней. Я всего дважды встречалась с ней в Лондоне, но знаю, что для него она была хорошей спутницей жизни.

— Многих русских знавал Оскар? Помимо Тани?

— Не в курсе, — ответила Эмилия. — Возможно, знакомился с ее друзьями в компании.

— Они были клиентами банка?

Сигурбьёрг кашлянула.

Эмилия бросила на адвокатшу недовольный взгляд.

— Полагаю, я не вправе говорить о них.

— Вел ли Оскар лично какие-нибудь дела с русскими клиентами?

Эмилия не ответила.

Магнус не отставал.