|
И пусть он тебя насилует пока ты не здохнешь. Он осторожно стал высовывать голову плюшевого медведя в наружный люк. Не успела голова высунуться, как кто-то слева от люка обрушил на нее удар дубиной. Медвежонок выпал на улицу. Тут же возникла черная тень и схватила медвежонка, недоуменно вертя его в руках. Справа возник еще один неизвестный. Он что-то пробубнил непонятное и они разом уставились на чернеющий перед ними шлюзовой люк. На них уже смотрел ствол «Винтореза». Первый щелчок и тот, кто ударил медвежонка, упал ничком с прострелянной головой. Второй неизвестный вскрикнул и еще один щелчок вогнал ему пулю в горло. Однако те, кто тащил Варяга, услышали вскрик своего подельника и, оставив тело, бросились к луноходу. Справа, среди деревьев, послышался интенсивный скрип снега. Там был еще кто-то. И далеко не один. Васнецов вынырнул из шлюза и, упав в снег рядом с двумя убитыми им нападавшими, тут же развернулся в сторону машины. Там еще кто-то мог быть а те двое пока достаточно далеко… Так и есть. От правого борта машины на него бросилась еще одна тень с копьем в руках. Николай выставил перед собой меч и нападавший напоролся на его лезвие животом. Васнецов отпустил «Винтарь» и, схватившись двумя руками за рукоять меча, провернул его в брюхе хрипящего в предсмертной агонии врага, затем выдернул меч и, развернувшись, метнул его в бегущую к нему пару тех, кто схватил Яхонтова. Ему повезло, провертевшись в воздухе, холодное оружие язычников вонзилось в грудь как раз тому из них, у кого в руках был автомат Варяга. Николай тут же припал к снегу, схватил свой автомат и прыгнул в сторону. Вовремя. Мимо просвистела стрела пущенная видимо из лука или арбалета. Васнецов, наконец, убил четвертого выстрелом «Винтаря» и стал перебежками двигаться к лежащему в снегу Варягу. Со стороны леса раздались злобные вопли. — Черт, опять эти психи в шкурах. — Проворчал он, поняв, наконец, с кем имеет дело. Мимо засвистели стрелы. Да. Эти на более высокой ступени. Не с копьями примитивными. С луками на сей раз. Он закатился за поваленное дерево и достал из висящей через плечо сумки пару гранат. Осторожно выглянул. В ствол дерева вонзилось полдюжины стрел… ударилась пара копий… В ответ полетели гранаты и Николай опустил взгляд, чтобы не смотреть на вспышку. Взрыв. Еще один. Теперь над опушкой стали разносится не вопли источающие угрозу, а визги боли и страха. Кажется, среди криков были даже женские. Васнецов сделал еще несколько выстрелов и наконец, достиг тела Варяга. Обхватил его тело одной рукой, а другой, держа оружие, потащил товарища к машине. — До чего же ты тяжелый, дядя Варяг, — проворчал он. Из леса бежала уже вторая волна нападавших. В ногу ударилось копье. Николай упал и тут же со страхом подумал, что с ним будет то же что и со Славиком и тоже придется пить собственную мочу. Но нет. Копье не ранило его. Только больно ударило и сбило с ног. Он бросил в настигающего врага еще две гранаты. Со стороны лунохода послышалось лязганье. Что это? Неужели они уже у машины и ломятся в нее теперь? Он повернул голову и посмотрел в сторону лунохода. Внезапно, в открытом люке шлюза что-то засвистело и, затем возникла яркая вспышка. И тут же громогласно возвестил о себе пулемет Людоеда. — Славик, — улыбнулся Васнецов. Пули вздымали снег и потрошили бегущих за Николаем врагов. — Коля! Давай сюда! Я прикрою! Я разнесу к херам всю Америку за то, что мне собственные саки теперь пить приходится, падлы! Ты живой?! — Да! — крикнул в ответ Васнецов и, схватив Варяга, снова потащил его. |
