– Теперь все роботы должны уйти с дороги человечества, – заявил Чен. – По‑моему, пускаться в объяснения не стоит. Слишком интенсивным было ваше вмешательство. И эти могущественные менталики… Они ведь будут появляться вновь. Что еще сказать… Образно говоря, кожа человечества морщится от прикосновений роботов и пытается сбросить вас, как нечто инородное.

– Менталики такого уровня – это проблема, которую я не предусмотрел, когда подтолкнул Гэри Селдона к созданию психоистории.

– Вы о нем говорите как о друге, – заметил Чен. – Говорите с почти человеческой симпатией.

– А он и есть мой друг. Как были моими друзьями многие люди до него.

– Что ж, а я вашим другом стать не смогу. Вы меня путаете, Димерцел. Я понимаю, что, пока вы существуете, мне никогда не суждено целиком и полностью владеть ситуацией, но все же, если я уничтожу вас, через пару лет меня настигнет смерть. Во всяком случае, так гласят психоисторические выкладки Селдона. Так что положение у меня щекотливое. Я вынужден поверить в истинность выводов науки, которую инстинктивно презираю. Не слишком приятная и удобная позиция, согласитесь.

– Не слишком.

– Есть ли у вас какие‑нибудь соображения по поводу того, как можно было бы решить проблему с менталиками? Полагаю, Гэри Селдон рассматривает их существование как смертельный удар по своей работе.

– Решение есть, – отозвался Дэниел. – Я должен поговорить с Гэри в присутствии девушки – Клии Азгар, и ее друга, Бранна. При этом разговоре должен присутствовать и Лодовик Трема.

– Лодовик! – воскликнул Чен и вздернул подбородок. – Вот это меня более всего возмущает. Из всех… людей… на которых я полагался в течение стольких лет, только Лодовик Трема, признаюсь вам откровенно, вызывал у меня такое уважение… даже, пожалуй, любовь. И этих моих чувств он ни разу не предавал – до сих пор.

– Он никого не предавал.

– Он предал вас, если не ошибаюсь.

– Он никого не предал, – повторил Дэниел. – Он – часть общего пути, и он исправляет мои ошибки, видя их там, где я не заметил.

– Итак, вам нужна эта девушка‑менталик, – заключил Чен. – И нужна она вам живой. Вообще‑то я намеревался ее казнить. Такие, как она, опаснее ядовитых змей.

– Она крайне важна для реконструкции Проекта Гэри Селдона, – объяснил Дэниел.

Наступила пауза. Но вот, остановившись в центре громадного недостроенного зала, Чен сказал:

– Да будет так. И потом – конец. Вы все должны будете исчезнуть. Все, кроме Селдона. Как и было договорено по окончании судебного процесса. Вашим заботам я препоручу все то, за что не хочу нести ответственности, то есть артефакты. Останки других роботов. Тела ваших врагов, Дэниел.

– Они никогда не были моими врагами, господин. Чен пытливо вгляделся в глаза Дэниела.

– Вы мне ничего не должны. И я вам ничего не должен. Трентор с вами покончил. Навсегда. Это та самая реальная политика, Димерцел, которой вы себя посвящали столько тысяч лет и жертвами которой стало столько людей. В конце концов, робот, вы ничем не лучше меня.

Глава 85

Морса Планша вывели из камеры тюрьмы Рикериан в блоке, отведенном для заключенных по делам Особого отдела полиции. Располагались эти камеры на несколько уровней ниже того, где держали в заключении Селдона. Планшу вернули личные вещи и освободили без всяких условий. Освобождение пугало Планша куда сильнее, чем заключение, – пока он не узнал, что Фарад Синтер мертв. Но потом он стал думать, не было ли тут заговора, организованного Линь Ченом, а быть может – и роботами.