– Естественно. Ваше интуитивное чутье сделало вас крайне полезной фигурой.

Морс вздохнул.

– Ну, а после того, как я доставлю пассажиров к месту назначения?

– Вы сможете начать новую жизнь на любой планете, находящейся вне пределов власти Империи. В ближайшие годы таких планет станет намного больше.

– И вы не станете вмешиваться в мою жизнь?

– Нет, – коротко ответил Лодовик.

– Я смогу делать все, что мне заблагорассудится, смогу рассказать, кому пожелаю, обо всем, что тут произошло?

– Если пожелаете, – ответил Дэниел. – Вы получите соответствующую плату за вашу услугу, – добавил он. – Как всегда.

– Нет! – рявкнул Морс. – Никаких денег. Вы только организуйте переправку моих сбережений с Трентора… ну и еще с пары‑тройки планет. Больше мне ничего не понадобится.

– Уже организовано, – сообщил Дэниел. Это известие разъярило Морса еще сильнее.

– О, проклятье! – вскричал он. – Как же я буду рад, когда вы перестанете все предусматривать и делать заранее!

– Понятно, – кивнул Дэниел и сочувственно улыбнулся. – Так вы согласны?

– О, кровавые, слепящие солнца, да! Когда придет время, когда я буду нужен, скажете мне, куда лететь, но только очень вас прошу, чтобы потом никаких этих «до свиданья», ясно? Не желаю вас больше видеть!

Дэниел согласно кивнул.

– А нам и не нужно больше с вами встречаться. Все будет подготовлено к вылету за двое суток.

Морс попытался захлопнуть дверь, когда Дэниел вышел из его квартиры, но дверь была современная, и хлопнуть ею ему не удалось бы при всем желании.

Так что – увы, эффектного прощания с роботом у Морса не получилось.

Глава 86

Глубина потрясения Гэри Селдона была настолько велика, что у Ванды не раз появлялось искушение заглянуть в его мысли и навести в них порядок, но такого она никогда не позволила бы себе с собственным дедом. Нет, в этом ничего принципиально невозможного не было, но – нельзя. Если Гэри Селдон был в отчаянии и мог отчетливо указать причины этого отчаяния, если его душевное состояние не было вызвано какими‑либо поражениями психики, пострадавшей от безумия Вары Лизо – а этот факт Гэри яростно отрицал, – тогда он имел полное право пребывать в этом состоянии. И если был отсюда хоть какой‑то выход, он должен был сам найти его… или не найти.

А Ванде не оставалось ничего иного, как только позволить любимому деду оставаться таким, каким он был во все времена, – умным, сильным и упрямым человеком. Ей приходилось полагаться на его интуицию. А если он был прав… если он был прав, то им следовало пересмотреть свои планы.

– Знаешь, у меня почти легко на сердце! – сказал Гэри утром, после того как они приехали в квартиру Ванды и Стеттина, чтобы передохнуть. Он сидел за маленьким столиком в нише гостиной. – Никому я теперь не нужен.

– Ты нам нужен, дед, – возразила Ванда. Она готова была расплакаться.

– Конечно, но только как дед, а не как спаситель. Честно говоря, именно эта грань моей роли во всей этой ерунде меня так возмущала. Подумать только… а ведь было время…

Лицо его приобрело отстраненное выражение.

Ванда прекрасно понимала, что дедова бравада искусственная, напускная, что его разговоры о том облегчении, которое он якобы испытывает, – это самозащита.

Она ждала подходящего момента, чтобы рассказать ему, что происходило в его отсутствие. Стеттин ушел на все утро, чтобы проследить за приготовлениями к отъезду.