– Да она ж у тебя всего мгновение была!

    – Потому так мало и успел отлить, – с сожалением вздохнул авантюрист. – Ну вздрогнули, для аппетиту!

    Они дружно приняли на грудь.

    – Хороша… Чего добавлял?

    – Зверобой.

    – Сила! А не пора ли закусить, потом немножко повторить…

    Закусить оголодавшим студентам на этот раз не удалось. Черпачок вырвался из рук Дуняшки и оказался у Бальзамора, шествовавшего, ориентируясь явно на нюх, к приготовившейся откушать троице.

    – Так-так, вместо того чтобы заниматься делом, они тут… – Бальзамор уставился на заваленные магическими травами столы. – Гмм… где тут чье?

    – Мое – вот, – просипел Арканарский вор, ткнув пальцем в самую большую охапку. В горле немилосердно жгло. Пойло, которым травили маргадорцев, было крутое, и организм срочно требовал закуски.

    – Молодцы. Быстро справились. У вас молодой человек, здесь полный набор. Ну а что в котле?

    – Кхе! Кхе! – откашлялся аферист, пытаясь вернуть нормальный голос, и, как только это ему удалось, продолжил: – Это зелье.

    – Какое?

    – Восстановительное… – В животе пройдохи мучительно забурчало.

    – И что оно восстанавливает?

    – Все! – убежденно заявил Арчибальд.

    – Пахнет аппетитно… – Бальзамор помешал черпаком в котле. – Откуда мясо?

    – Наколдовали. – Аферист смотрел невинными честными глазами на преподавателя, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – Дозвольте снять пробу?

    – Нет. Неисследованные зелья сначала должен опробовать на себе преподаватель. Тем более те, в которых плавают такие жуткие магические ингредиенты, как петрушка, лук, морковка, мясо…

    Бальзамор, с трудом сдерживая смех, осторожно подул на черпачок, деликатно отхлебнул…

    – Вот это да, – ахнул Дифинбахий.

    Рваный безобразный шрам на лице Бальзамора рассасывался на глазах.

    – Что такое? – Чувствуя, что происходит что-то с его лицом, преподаватель вытащил из складок мантии ручное зеркальце и впился в него глазами. – Это действительно восстановительное зелье, – пораженно прошептал он. – Чья работа? Кто делал?

    – Он, – дружно ткнули в барона Дуняшка с Дифинбахием.

    – Замечательно! Какая скорость регенерации! Что вы туда пихали?

    Можно подумать, Арчибальд это знал! Однако такие мелочи его никогда не останавливали.

    – Понимаете, – проникновенно произнес пройдоха, – когда я начинаю творить, я все делаю по наитию. Немножко того, немножко другого!

    – Вы можете сказать, сколько того и сколько другого вы туда сунули? В каких пропорциях? В какой очередности? Здесь важно все! Время, количество…

    – Настоящие художники, когда творят, на такие мелочи, как время, внимания не обращают.

    – И когда начинают творить такие художники, как вы?

    – Лично я на такие подвиги способен, только когда очень сильно голоден, – неосторожно ляпнул Арчибальд.