СРАВНИВАЯ МИФОЛОГИИ

«Я держал свой курс к фантастическим огням, и судьба уже готова была сама ко мне явиться. Я чувствовал, что она смотрит только на меня и ни на кого больше».

Боб Дилан

Пока «Аквариум» крушил в Тбилиси общественные устои, их задушевный друг Майк организовал себе панкрок в личной жизни. Болезненно расставшись со своей очередной музой по имени Татьяна, он вскоре обнаружил её в Москве, замужем за гражданином ФРГ. Домой Науменко вернулся совершенно обескровленным и через месяц выплыл на поверхность с иным мировоззрением и новыми хитами – «Пригородным блюзом», «Сладкой №» и жёсткой композицией «Дрянь».

«Я вспоминаю вечер, когда мы сидим у Майка на кухне и он поёт “Дрянь”, только что написанную, – рассказывал Гребенщиков. – И нет ощущения, что мы находимся в рок н ролльной провинции. Что ТАМ они умеют, а мы не умеем – ни фига! Тот комплекс, которым страдало большинство наших рок музыкантов, – у них там “фузз”, “квак”, обработка звука – нам это всё было не нужно. Это были какие то второстепенные детали. Только одно ощущение и было правильным – если ты написал правильную песню, правильно её спел один раз – всё! Остальное уже должно прикладываться!»

Примечательно, что, Майк (впрочем, как и Борис) планомерно существовал в аутсайдерском режиме – без денег, жилья и стабильной работы. Мелкими суммами его снабжали мама и сестра, а кормиться он приходил домой, когда родители отправлялись на работу. Будущий лидер «Зоопарка» умел готовить глазунью и сосиски, а найти место для ночлега коммуникабельному Науменко не составляло большого труда. При этом он так виртуозно увиливал от службы в армии, что никакой военкомат не мог его обнаружить – ни днём, ни ночью.

«Майк удивительным образом сочетал в себе совершенно разные вещи, – утверждал Родион. – Он мог выжить на семьдесят рублей, чтобы иметь возможность заниматься тем, чем он хочет. Но белый роллс ройс с чёрным шофёром постоянно маячили перед ним, как мираж».

Летом 1980 года Майк решил подвести определённые итоги. У него появилась возможность зафиксировать новые песни в студии Большого театра кукол, куда он временно устроился работать. Молодой поэт не хотел повторять аскетичную формулу «Все братья – сёстры» и поэтому на запись альбома «Сладкая N и другие» пригласил нескольких друзей звукорежиссёров и оркестр приятелей музыкантов: гитариста «Капитального ремонта» Славу Зорина, Бориса Гребенщикова с гармошкой, Дюшу с флейтой, Фагота и Мишу Файнштейна с перкуссией.

«Репертуар был понятен, поскольку на Каменном острове Майк исполнял многие из этих песен, – вспоминал Фагот спустя много лет. – Поэтому со стороны эта запись выглядела как семейная история».

«Мне композиции Майка страшно понравились, – резюмировал Троицкий. – И хотя я в то время был увлечён Гребенщиковым, они мне понравились гораздо больше. О чём я прямодушно сказал Борису, чем, по моему, его слегка смутил».

Вскоре Артём пригласил Боба и Майка на фестиваль, который его школьный приятель Костя Моисеев проводил где то в Северном Чертанове – «мутном местечке без опознавательных знаков среди каких то гаражей и новостроек». Состав музыкантов обещал море удовольствия: Андрей Макаревич, Константин Никольский, «Последний шанс» с Сергеем Рыженко, а также бард Виргис Стакенас из Вильнюса, исполнявший хроматические рулады на литовском языке.