Мелисса Фостер. Аманда исчезает
Глава 1
Молли поцеловала мужа на прощанье, закрыла дверь их дома в колониальном стиле и прислушалась к звенящей тишине. Восемь лет минуло со дня гибели Аманды, восемь лет с тех пор, как она сбежала от горьких воспоминаний о Филадельфии и перебралась в спокойный Бойдс, штат Мэриленд. Тихими утрами Молли не раз ловила себя на том, что скучает по неумолчному городскому шуму. Шесть недель назад ее сын Эрик уехал в колледж, и стало еще тоскливее. Босые ноги Молли шлепали по плиточному полу – она прошла на кухню, задержавшись у венецианского окна понаблюдать за своенравным ротвейлером Стелсом и игривым лабрадором Триггером. Позавидовав беззаботной собачьей жизни, она взглянула на календарь, прикрепленный к холодильнику большим магнитом с надписью «Танцуй только для себя!». На сегодня в календаре никаких пометок не было, как и на все остальные дни этого месяца, за исключением третьего четверга, в квадрате которого она нацарапала: «Заседание Общественного комитета». Молли вздохнула, пожалев о временах, когда на каждый день составлялся целый список дел: расписание для Эрика, перечень важных встреч для Коула. Восемь лет назад она отчаянно нуждалась в размеренной, скучной жизни, чтобы не повредиться умом. Сегодня она гадала, не перегнула ли палку. Молли смущенно покосилась на магнит и вспомнила, как лихо они с маленьким Эриком отплясывали на кухне под глупые песенки из «Улицы Сезам». От таких мыслей она невольно улыбнулась. Когда это было, в другой жизни? Молли подняла брови, оглядывая кухню, как ребенок, решивший залезть в конфетницу, и вдруг выдала нечто судорожное, дерганое, совершенно не похожее на танец. В чувство ее привел звонок телефона. «Точно», – сказала Молли магниту и сняла трубку. – Привет, ма, как дела? Всякий раз, услышав «ма», а не «мама», Молли улыбалась. Лет в двенадцать Эрик вдруг начал звать ее «ма», когда просил помощи или был в хорошем настроении, а мамой – когда злился, дрожал от страха или волновался. Когда сын был совсем маленьким и не слушался, Молли звала его Эриком Майклом Таннером. «Ма» она сочла признаком взросления, заявкой на самостоятельность. Молли покраснела, вспомнив свои недавние па. – Все в порядке, а ты как, нормально? Молли запнулась, на миг усомнившись, что она хорошая мать. Сразу после переезда из Филадельфии она не могла заботиться даже о себе, не то что об Эрике. Аманда трагически погибла, и, пока Молли оправлялась от страшного потрясения, Коул был сыну и папой, и мамой. Даже сейчас, восемь лет спустя, любое воспоминание о той поре выбивало Молли из колеи. – Да-да, все путем. Я посоветоваться хотел, ну, о той девушке, Дженне. Мы встречаемся, и довольно часто, а раньше она встречалась с парнем из соседней комнаты. В общем, я… – Ты его друг и не знаешь, как быть с Дженной, да? – Ага, – с облегчением произнес Эрик. Молли ничуть не удивилась: она утешала сына и когда он разбивал коленки, и когда ссорился с подружками. Малышом он выводил ее на улицу, словно на свежем воздухе проще излить душу. Молли представила, как сын опускает глаза, как, задумавшись, кусает нижнюю губу – эта привычка появилась в четыре года и не исчезла до сих пор, – как, услышав ее совет, криво улыбается и облегченно вздыхает. Нервную улыбку сына Молли вспоминала, расспрашивая о дружбе с парнем из соседней комнаты и отношениях с Дженной, которая «очень-очень нравится» Эрику. Чувствовалось, что с этой девушкой у него серьезно, хотя надолго ли это «серьезно», никто не знал. – Короче, мне нужно решить, настоящий ли я друг тому парню и готов ли причинить ему боль. Ведь если мы с Дженной не расстанемся, ему будет больно, так? – Судя по голосу, Эрик впрямь не знал, как поступить. |
