— Я это понимаю, — запротестовал Дэвид.

— В таком случае зачем контракт? Мог бы с таким же успехом написать: «Я тебе не доверяю».

Дэвид в смятении схватился за волосы.

— У меня почти миллиард долларов. Нравится тебе это или нет, такие деньги — это куча проблем. Акционеры, директора, налоги… я просто не могу бежать к алтарю, забыв о своих обязанностях.

— Так больше тебе не придется ни о чем беспокоиться. Не так ли? Потому что свадьбы не будет.

Со времен романа с подружкой по колледжу Анастасией Дэвиду не приходилось иметь дело с такой безрассудно упрямой женщиной. По иронии судьбы, Анастасия была единственной девушкой, кроме Сары Джейн, которую он любил. Но, забеременев, она отказалась не только выйти за него, но и вообще иметь с ним что-то общее, заявив, что он слишком «незрелый», чтобы стать отцом, и сбежала в Москву, к родителям, где родила девочку и разом обрубила все концы. К тому времени, когда Дэвид достаточно оправился от удара, чтобы полететь в Россию и потребовать встречи с Анастасией, она исчезла, не оставив ни письма, ни нового адреса.

Он не мог допустить, чтобы история повторилась.

— Ради всего святого, Сара Джейн! — Он притянул ее к себе, отказываясь разжать руки. — Я думал, ты именно это имела в виду, когда попросила меня уладить все формальности. Мне и в голову не приходило, что ты так расстроишься.

— Ты посчитал, что я имела в виду контракт?

— В документах, которые принесла Элизабет, не было ничего необычного, особенно для человека в моем положении. Но прости, если я сделал ошибку. Я полностью тебе доверяю. И я умоляю тебя стать моей женой.

Он поцеловал ее, и Сара Джейн растаяла. Он такой хороший человек. Такой порядочный. Такой привлекательный. Такой сильный. Он напоминал ей кого-то — того, которого нужно забыть. Все так смешалось. Так сложно отличить добро от зла…

— Пожалуйста, скажи, что ты выйдешь за меня, — прошептал Дэвид.

— И никаких контрактов?

— Никаких контрактов.

Мэтт Дейли сидел на каменной ограде порта в Позитано, отщипывая кусочки от свежеиспеченной буханки. Хлеб был восхитительным, с розмарином и морской солью, мягким, но с твердой, посыпанной семенами корочкой. Мэтт с радостью съел бы его весь, но нужно было экономить.

Он пробыл в Италии десять дней, и деньги утекали с ужасающей быстротой. Того, что оставила ему Ракель после развода, хватило бы только чтобы купить батончик «Херши». Разве можно прожить на это в стране, где общественный туалет стоил два евро, а бензин — примерно столько, сколько жидкая платина. В рестораны вход ему был закрыт. Последние два дня Мэтт жил на сандвичах с салями и воде из питьевых фонтанчиков, мясо теперь стало роскошью. Он перешел на хлеб и перебрался из скромной гостиницы в хостел, стоивший вдвое дешевле, но казавшийся настоящей тюрьмой: общий душ, топчаны и комендантский час с полуночи. Но после всех испытаний он так и не смог узнать имя таинственного любовника Лайзы.

Хорошо еще, что кошмары наконец отступили. Если бы, как в доме Клер, он с воплем просыпался в два ночи, его бы выкинули из хостела.

Все потому, что я занят делом, пытаюсь спасти ее, а не сижу, рыдая, на одном месте. Остается только прижать ублюдка!

Конечно же, он постоянно думал о Лайзе. Но научился загонять свои страхи в подсознание. Каждый час, проведенный в думах о том, что с ней могло случиться и что происходит прямо сейчас, был бы потрачен впустую.

Если я окончательно сломаюсь, у нее никого не останется.

Вооруженный распечаткой снимка из компьютера Лайзы, Мэтт обошел все гостиницы в городе. От убогого пансиона «Каса-Гильермо» до роскошного «Сан-Пьетро».